впечатление не менее сильное, чем струя скунса на королевскую гончую, имевшую до этого дела только с зайцами да лисами.
Итак, по прошествии времени, которое потребовалось его светлости, чтобы прийти в себя, он сказал:
– Верните мне мою жену! - При этом он так гневно свёл брови и сверкнул глазами, что, носи я панталоны его размера, сердце у меня ушло бы в пятки. Но, учитывая мои пропорции, я взял себя в руки и сказал его светлости, что никого не удерживаю насильно, что его дражайшая супруга вольна вернуться к нему в любое удобное для них обоих время, хотя для меня было большой честью принимать её светлость, а уход такой благородной и привлекательной дамы оставит глубокую и незаживающую рану в моем сердце. Не буду утверждать, будто я, произнося сию тираду, не погрешил против истины, однако в оправдание себе должен сказать, что всегда почитал вежливость и почтительность, а тем паче уважение к особам женского пола, первейшей обязанностью джентльмена. Таковое моё поведение, видимо, смягчило его светлость. Он сказал, что готов простить мою бесцеремонность, которая, видимо, была вызвана незнанием лилипутских обычаев. Мы обменялись ещё парой комплиментов в таком же роде, и я уже был готов пригласить его светлость к столу, чтобы выпить мировую, но тут раздались звуки, поначалу напомнившие мне верещание взбесившегося воробьишки. Я поднял глаза и увидел, что её светлость, которая, судя по всему, уже какое-то время была свидетельницей нашего разговора (подозреваю, что её разбудил произведённый мною некоторое время назад звук), спускается с хоров, разгневанно щебеча на ходу. При звуках её голоса его светлость как-то весь сжался, а на лице его появилось выражение заискивающего подобострастия. Мои знания лилипутского были ещё не столь хороши, и я многое не понимал из их быстрого разговора. Её светлость закатывала глаза, говорила на повышенных тонах, её слова прерывались рыданиями, раза два- три она подходила к моей ноге и дёргала меня за чулок, словно ища подтверждения своим словам. Я же помалкивал, предпочитая не вмешиваться в сию семейную оказию. И оказался прав. В конечном счёте все разрешилось ко всеобщему взаимному удовольствию: её светлость возвращается домой, а его светлость не возражает против её регулярных визитов ко мне.
Мы расстались друзьями, и хотя её светлость, уходя, недовольно надувала губки, я отвесил ей глубокий поклон, будучи уверен, что мы ещё встретимся, и от горечи нынешнего прощания в её сердце не останется и следа.
Не хочу, чтобы у читателя создалось впечатление, будто моё пребывание в Лилипутии с тех пор было посвящено одним лишь поискам наслаждений. Мои интересы, как и всегда, оставались разнообразными. Я занимался историей, увлекался чтением старинных рукописей, интересовался текущими событиями. Конечно, прежде всего - сегодняшними и животрепещущими политическими коллизиями, о коих и намереваюсь поведать читателям.
Для начала мне бы хотелось развеять миф, а точнее фальсификацию, учинённую моими издателями. Так, читатель знает о существовании в Лилипутии партий остроконечников и тупоконечников и о непримиримой вражде между ними. Ничего общего с действительностью эта выдумка не имеет. Заявляю об этом со всей ответственностью. Нет в Лилипутии ни остро-, ни тупоконечников. Для чего понадобилось издателю (якобы в угоду общественной нравственности) так оболгать лилипутский народ - ума не приложу. Об истинных причинах раздора в лилипутском обществе я рассказываю ниже, предлагая читателю почти дословный перевод из исторической хроники, хранящейся в архиве Его Величества Императора Лилипутии.
Итак, раздор в лилипутском обществе (свидетелем которому на одном из его периодов и был ваш покорный слуга) начался при дедушке ныне здравствующего императора. Если до того времени лилипуты не знали другого способа соединения, кроме как переднего (естественно, что и названия этого прежде не существовало - оно появилось лишь после того, как был открыт иной способ, а именно задний), то дедушка после нескольких лет мучительных раздумий вдруг сообщил на всю страну, что, оказывается, существует и задний, и это, мол, было дано ему как откровение свыше и опробовано им и его ближним кругом на практике. В обществе немедленно начались споры, наметилось разделение мнений. На улицы
городов выходили возбуждённые толпы (чего раньше в лилипутской истории не случалось), славившие монарха или проклинавшие его (немыслимое прежде дело, но, видимо, император затронул струны столь чувствительные, что в лилипутском обществе не осталось равнодушных, а на тех, кто не поддался всеобщему безумию, смотрели как на первостатейных кандидатов в скорбный дом на окраине столицы, куда поселяли лишившихся разума). А вскоре последовал указ, предписывающий всем подданным Его Императорского Величества разнообразить формы супружеского соединения. Этим же указом задний способ возводился в ранг государственного и приравнивался к переднему.
Часть населения с восторгом приняла это известие. Правда кое-кто шептался, что якобы этот способ был открыт задолго до дедушки, просто лилипуты по природной своей осторожности и скромности помалкивали, ожидая, не выйдет ли каких распоряжений на этот счёт от властей. Посыпались благодарственные письма дедушке, тогда ещё действующему императору, в которых подданные сообщали, что только теперь открылись у них глаза, и как можно было столько лет пребывать во тьме, и не сообщит ли император ещё чего-нибудь в таком же роде. Императора провозглашали светочем рода лилипутского, предлагали во всех лилипутских городах, на всех площадях поставить ему памятники, на пьедестале которых золотом написать слова благодарности лилипутского народа. Другая же часть населения восприняла новшество в штыки. Противники нововведения говорили, что это прямое и кощунственное нарушение традиций, завещанных предками, и оскорбление их памяти, что они не допустят на лилипутской земле такого позора, что скорее умрут, чем когда-нибудь позволят детям своим перейти на богопротивный задний способ (хотя поговаривали, что некоторые из вождей передников - так их и стали называть с тех пор - все же опробовали задний способ и втайне практиковали его, находя в нем известную прелесть и разнообразие новизны). Наиболее оголтелые предлагали откопать из могилы легендарного основателя лилипутского государства и выставить его святые мощи на главной площади столицы в назидание жителям: великий основатель не то что задний - он и передний-то способ не очень жаловал, а потому, полагали авторы сей идеи, его присутствие устыдит падших, вернёт их на путь истинный и положит конец смуте и раздорам. Куда там! В ответ на это предложение на улицы высыпали толпы сторонников нового курса.
Лилипутское общество раскололось. Но настоящая свара началась после того, как отец нынешнего императора оттёр от власти своего батюшку (правда, обошёлся без отцеубийства и кровопролития, выслав своего родителя в глухую лилипутскую провинцию; я, кстати, посетил там опального экс-императора, добравшись до его жилища за полчаса неторопливой ходьбы. Старик был ещё полон сил и замыслов и собирался порадовать свой народ новыми открытиями. Экс-император был импозантен на лилипутский манер и приветлив, как истинный джентльмен; я провёл с ним несколько часов в философских беседах и навсегда сохранил самые тёплые воспоминания о нем) и сам короновался на лилипутский трон. Основанием для отстранения от власти (которое, впрочем, было инсценировано как отречение) стало то, что экс-император в своих реформах ограничивался полумерами, тогда как передний способ, по мнению нового императора, вообще надлежало запретить, а оголтелых его приверженцев объявить вне закона. Остальных же обязать за две луны окончательно и бесповоротно перейти на задний способ, передний впредь предать анафеме, а замеченных в пользовании им в первый раз наказывать плетьми, а во второй - в сопровождении двух стражей отводить на специальные заведённые для этого участки, где подвергать операции, которая исключит в будущем нарушение закона с их стороны.
После этого указа в стране чуть не дошло до кровопролития - передники бунтовали и мутили народ. По улицам ходили многолюдные толпы, скандируя: «Только спереди! Позор задникам!». По соседним улицам двигались не менее решительно настроенные толпы, кричавшие: «Только сзади! Позор передникам!».
Передники даже пытались устроить подкоп под императорский дворец и подорвать императора со всем его семейством, однако были выявлены бдительной стражей и посажены в узилище. Часть заговорщиков бежала и обосновалась на Блефуску, где была с распростёртыми объятиями принята как властями, так и большей частью населения. Не то чтобы блефускуанцы особенно сочувствовали передникам, просто они по-соседски всегда радовались случаю насолить лилипутам, а потому скоро на соседнем острове набралось немалое число врагов лилипутских реформ, от которых постоянно исходила опасность для приверженцев
