Волонтеры схватились за винтовки и ринулись вперед, предводительствуемые серебряным королем, имевшим, правда, несколько смешной вид в шелковом картузе и черном сюртуке, покрытом потом и пылью, но одушевлявшим всех своей энергией.
Он первый заметил толпу бешеных золотоискателей, наступавших на Бессребреника и миссис Клавдию. Джим Сильвер слышал торжествующий рев, проклятия, крики боли и содрогнулся, увидав револьвер, приставленный к груди молодой женщины. Она между тем улыбалась, не боясь смерти, являвшейся для нее избавительницей от мучений.
Эта картина была одной из тех, которые на всю жизнь оставляют в человеке неизгладимое впечатление и после многих лет заставляют содрогнуться даже самых мужественных. Сильвер закричал громовым голосом, покрывшим на минуту крики подоспевших на помощь, вопли убийц и топот распаленных лошадей:
— Остановитесь!.. Остановитесь!
Размахивая ружьем, он судорожно вонзил шпоры в бока своей лошади. Та заржала, поднялась на дыбы, взвилась в воздух и, сделав отчаянный прыжок, врезалась в середину свирепой толпы. Двадцать ружейных выстрелов грянуло разом.
Джим Сильвер, услыхав тупой звук пуль, пронзивших тело его коня, почувствовал, как раненное насмерть животное задрожало, сам подался вперед, но среди облака порохового дыма, скрывшего яму- траншею, не смог ничего рассмотреть.
Судорога сжала его горло, из глаз хлынула какая-то горячая волна. Он упал вместе с лошадью, едва проговорив:
— Неужели поздно?
ГЛАВА 18
Ни Бессребреник, ни миссис Клавдия не могли видеть прискакавший отряд, слышать шум голосов и лошадиный топот. В эту роковую минуту они стояли молча, с трудом переводя дух, спеша покончить с ужасной действительностью, грозившей раздавить их. Последний взгляд глаз, последний вздох из побледневших губ.
Бессребреник чувствовал, как усиленно билось сердце женщины под дулом револьвера, и думал с горечью:
«По крайней мере, она не будет больше страдать!»
В ту самую секунду, как его палец нажимал курок, донеслось:
— Синие куртки!.. Спасайся кто может!
Но выстрел был уже неизбежен.
Он закрыл глаза, чтобы не видеть, как миссис Клавдия упадет на землю, где судорожно корчились умирающие.
Против всякого ожидания выстрела не последовало. Послышался сухой звук. Это была единственная осечка в продолжение целого дня.
— Спасена!.. Да, спасена! — задыхаясь, повторял в великой радости Бессребреник.
Сломленная волнением, миссис Клавдия не в силах была перенести счастливейшую случайность. Она побледнела как мел и медленно опустилась на землю, проговорив:
— Боже, благодарю Тебя!
Серебряный король видел все. Он с трудом овладел собой и подбежал к молодой женщине, которую поддерживал Бессребреник.
Между тем синие куртки — так прозвали волонтеров за цвет их мундиров — приступили к выполнению своей ужасной задачи.
По команде офицера они резко осадили лошадей и открыли адский огонь. Когда все заряды вышли, начальник скомандовал:
— В галоп!.. Сабли наголо!..
Перекинув ружья за спину и обнажив сабли, синие куртки ринулись вперед с ужасным ревом, заимствованным у индейцев.
Испуганные золотоискатели не пытались защищаться и, несмотря на свое численное превосходство, побросав оружие, обратились в беспорядочное бегство.
Волонтеры рубили и кололи их без пощады; Бессребреник же между тем узнал, наконец, человека, выручившего его и его спутницу.
— А, серебряный король! — сказал он весело. — Примите, ваше величество, мою искреннейшую благодарность за спасение.
— Я вовсе не вас собирался спасать, — отвечал янки самым неприветливым тоном. — Это пришлось уже так… кстати.
— Вы не особенно любезны…
— Мне некогда рассыпаться в любезностях.
— А наше пари?
— Продолжает оставаться в силе.
— В таком случае моя сохраненная жизнь — случайность, которая может унести у вас порядочное число долларов.
— Что же?.. Если проиграю — выпишу чек; если выиграю — увижу, как ваш череп разлетится вдребезги… Хотя, правду сказать, мне несколько надоело выписывать чеки и видеть разбитые головы.
— Позаботьтесь, чтобы ваша была цела! — отвечал Бессребреник, посмеиваясь при виде страстных взглядов, которые серебряный король устремлял на молодую женщину, понемногу приходившую в себя.
— О, как вы остроумны! — сказал Джим Сильвер, хмурясь.
— Кроме остроумия у меня ничего нет; а вам его не добыть за все ваши миллионы…
— Мистер Бессребреник!
— Мистер Сильвер!
Не привыкший сносить дерзости, серебряный король схватился за револьвер.
Бессребреник уже успел зарядить свой.
— Господа!.. Господа!.. — раздался голос, еще слабый и дрожащий.
Миссис Клавдия бросилась между ссорящимися.
— Вы спасли меня, и я никогда не забуду, что обязана вам обоим жизнью и честью.
— Да!.. Да!.. — ворчал серебряный король. — Этот джентльмен чуть не застрелил вас в ту минуту, когда я прискакал с синими куртками…
— Разве можно поставить ему в упрек то, что делалось по моей просьбе?.. Умоляю, милые спасители, помиритесь!
Оба с видимой неохотой протянули друг другу кончики пальцев.
Издали доносились проклятия, жалобы, выстрелы. В воздухе поднимался столб дыма, расстилаясь по всему небу.
Бессребреник выскочил из своей засады и сказал серебряному королю:
— Потрудитесь приподнять миссис Клавдию и помочь ей выбраться.
Молодая женщина в эту минуту смотрела со слезами на глазах на лежащие у ног трупы Пифа, Пафа и бедного Снеговика. Она стала на колени, снова прочла короткую молитву и набожно закрыла глаза всем троим.
— Чего бы я ни дал, чтобы вернуть их к жизни!.. — промолвил серебряный король с необычайной для него сердечностью. — К несчастью, это не в моих силах…
Неловким, но бережным движением он помог миссис Клавдии выбраться из ямы. Бессребренику, наблюдавшему эту сцену, пришло на ум сравнение со слоном, спасающим стрекозу.
Вдали преследование не прекращалось. Золотоискатели, окруженные со всех сторон, уже не могли бежать. Большинство просило пощады. Из сострадания офицер вышел вперед, чтобы предложить условия примирения. Он дорого поплатился за свою доверчивость. Один из старателей пошел ему навстречу.
— Послушайте, — сказал попросту офицер, — для вас самое лучшее — сдаться.
— Да, — отвечал тот, — только прежде я сведу счеты с проклятой синей курткой.
