— И вы не употребляли никакого другого средства, кроме накладывания рук? Я не был подвергнут действию теплоты? Вы не прибегали ни к растираниям, ни к искусственному дыханию, ни к электричеству?..
— Зачем?! Излитие жизненной энергии, которою мы владеем, вполне заменяет все эти средства, представляющие притом опасности, без особенных гарантий успеха. Наша же жидкость, Шин-Чунг, настолько сильна, что служит нам для теплоты, движения, электричества, жизни; словом, она заменяет нам все и делает нас действительно царями земли.
— В самом деле, я чувствовал странное, неопределенное ощущение, по мере того, как пробуждался от своей необыкновенной летаргии. Мне казалось, что каждая жилка моего организма начинает приходить в дрожание. Я не знаю, какая таинственная, неодолимая, благодетельная сила разлилась по всему моему телу. Невыразимое блаженство охватило мою душу. Потом я пробудился и пришел в сознание, но мне показалось, что я все еще лежу на своей льдине, у полюса. Только ваше появление дало моим мыслям иной оборот. Ваш странный вид, не имеющий ничего общего с наружностью прежних обитателей земли, ваше летание по воздуху, ваши поступки, — все сразу показало мне, что я попал в чуждую среду, окружило вас в моих глазах таинственным ореолом и задало моему уму неразрешимую задачу.
— Мы прямые потомки, происшедшие от медленного и продолжительного слияния двух рас, которые с далеких времен доказали свою чудесную жизненность, — рас черной и желтой. Вы сейчас узнаете, что сделало нас такими, каким вы видите меня теперь. Вам известно, конечно, что органическая жизнь постоянно развивается: первоначально организм представлял из себя простую клетку, затем, развиваясь мало-помалу, он дошел до человека, самого совершенного существа. Этот прогресс органической жизни никогда не останавливается. И какой орган выигрывает от него? Конечно, мозг! Судите же о степени его развития со времени появления на земле первого организма до человека и от ваших современников до нас! Очевидно, что у нас мозг, так сказать, поглотил все и развился до колоссальных размеров, как вы можете заметить по объему наших черепов. Отсюда вполне справедливо будет, если я выражусь, что в 11886 году земля населена, по большей части, «мозговыми людьми».
— Вы говорите: по большей части, — следовательно, есть еще другой народ, кроме вашего?
— Да, вы сейчас увидите этих людей. Они обратились в животных. Это Мао-Чин («волосатые люди»), по виду очень похожие на вас.
3
— Ну, Шин-чунг, как ваше здоровье?
— Очень хорошо, Та-Лао-Йе, — благодарю вас.
— Не нуждаетесь ли в пище?
— Совсем не нуждаюсь.
— Однако, уже дано приказание приготовить для вас пищевые вещества, употребляемые обыкновенными Мао-Чинами.
— Вероятно, овощи, говядина…
— Без сомнения.
— Напрасно беспокоились: я питаюсь не так, как прочие люди. Вот уже 25 лет, как моею пищею служат только простые, химически чистые элементы, из которых состоят названные вами блюда.
— Вы?!
— Да. Что же вы находите тут странного? — спросил удивленным тоном Синтез у своего собеседника. — Я нашел, что, чем трудиться над перевариванием пищи, лучше прямо вводить в организм необходимые питательные вещества. Обыкновенно кушают хлеб, овощи, мясо и т. п. пищу, которая состоит из простых элементов: углерода, водорода, азота и т. д. Я предпочитаю употреблять эти элементы в чистом виде.
— Да ваша система питания решительно та же, что и наша! И вы дошли до нее за 10000 лет?
— Совершенная правда, Почтенный Старец; я даже сам приготовлял эти вещества.
— Удивительно, Шин-Чунг. Значит, ничто не ново под солнцем!
— В мое время употребляли афоризм слово в слово сходный с тем, какой вы сейчас произнесли.
— Но тогда выходит, что назад тому 10000 лет люди вовсе не были жалкими созданиями, чуть-чуть выше животных!
— Что вы говорите, Почтенный Старец! Напротив, у нас цивилизация ушла очень далеко вперед, и меня удивляет, что вы до сих пор ни одним словом не упомянули о многочисленных памятниках, оставленных нашими современниками, по крайней мере, в обитаемых и теперь землях.
— Ошибаетесь, следы вашего времени существуют, и даже в большом количестве; но все это такие тяжелые предметы, что мы едва догадываемся об их употреблении. Во всяком случае они не могут нам дать ни одной возвышенной мысли о состоянии умственного уровня доисторических людей.
— Я посмотрю ваши музеи и буду очень счастлив дать вам необходимые разъяснения относительно древних вещей. Может быть, вы откажетесь тогда от своего предубеждения… Кто бы мог сказать мне раньше, — прибавил мысленно Синтез, — что я сделаюсь доисторическим человеком и буду вынужден узнавать от своих потомков, чем мы были в 19 веке?!..
Ученый швед печально задумался, размышляя о своей судьбе. Вдруг его внимание привлек человек средних лет, с покорною миною подходивший к ним, держа в руках большое блюдо, прикрытое колпаком. Голова его была не покрыта, ноги босы, всю одежду составляли грубая французская блуза и короткие панталоны.
— Мао-Чин! — заметил старик.
— Но, — прервал Синтез, удивление которого все возрастало, — этот человек, которого вы называете «волосатым», как мы называли айно, то есть волосатыми, жителей островов Восточной Азии, не имеет ни одной черты, характеризующей эту первобытную расу — айно. Он белый… белый, подобно мне, бородат, словом, это настоящий тип жителей, теперь исчезнувшей Европы.
— Однако, теперь это — выродившаяся раса, способная исполнять у нас лишь рабские обязанности. Посмотрите только на эту незначительную голову, на этот подавшийся назад лоб, на эту склоненную к земле шею, на эти огромные руки и ноги, на эти члены с мускулатурою зверя… Я сомневаюсь, способен ли он мыслить! Он говорит бормоча, ест прожорливо, пьет с жадностью животного, бьется со своими сородичами, не задумывается даже убить их, если хмель или бешенство возбудят его. Кроме того, он на всю свою жалкую жизнь прикреплен к земле, он не может унестись смелым полетом вверх, не может, подобно нам, свободно летать по воздуху… Словом, это переходное существо… самое совершенное, сознаюсь, из животных, но самое низкое из творений, достойных теперь называться людьми.
— Значит, — с горечью пробормотал Синтез, — в сравнении с совершенными «мозговыми людьми», и я не более, как любопытная в антропологическом отношении порода, немного выше той человекообразной обезьяны, которую когда-то отыскивали мои коллеги — члены ученых обществ, чтобы связать человека моей эпохи с настоящими обезьянами. Но что это за «мозговые» люди? Я постараюсь разузнать это.
По знаку старика Та-Лао-Йе, человек, принесший блюдо, низко поклонился и бесшумно исчез. Синтез успел, однако, заметить его любопытный взгляд при виде человека своей расы, который фамильярно сидел рядом с его хозяином.
— Что же, Та-Лао-Йе, все ваши Мао-Чин походят на этого человека, которого вы можете сравнивать с европейцами, жившими 10000 лет тому назад?
— Все они походят без малейшего исключения.
— Вот оттого-то вы и считаете белокожих людей доисторической расой!
— Конечно!
— А между тем, если бы в наше время жили такие существа, как ваши Мао-Чин, их бы сочли вполне достойными носить имя человека.
— Все зависит, с какой точки зрения смотреть на предмет. Назад тому десять тысяч лет и Мао-Чин, волосатые люди, стояли первыми на животной лестнице, точно так же, как за 10000 лет до вас существовали еще несовершеннее вас, однако, и они стояли между современными им существами на первом месте.
— Это совершенно справедливо: одна раса необходимо должна была вырождаться, другая развиваться.
— Да. Если вы уделите мне несколько минут внимания, я сообщу вам об исторических периодах, начиная с самых отдаленных времен, о которых только наши предания сохранили воспоминания. Может
