Опечаленная родня

Сарка. Попала пальцем в небо, кума Вида! Что-что, а нос… Прежде всего, у покойного вовсе не было носа.

Гина. Ю-у, Сарка, как это, не было носа?

Сарка. То есть, был нос, я не говорю, что не было, только…

Прока (вспылив). Что вы привязались к носу покойного, словно это самое главное? Есть вещи поважнее, оставьте нос в покое. (Агатону.) Скажи нам лучше, брат Агатон, неужели ты не мог как-нибудь расспросить, что это за тетка?

Агатон. Не знаю, не догадался спросить. Я думаю так: она была здесь во время его болезни, ухаживала за ним, ну хорошо! Умер – и господь с ним! Оказалась она тут – заплати ей хорошо, скажи спасибо – и прощай! Но почему эта тетка является сейчас доверенным лицом адвоката? Он принял имущество как душеприказчик – это я понимаю; это по закону, не правда ли? Но почему адвокат передал его на хранение этой тетке!

Вида. И все на виду, не заперто!

Танасие. Хотя бы оно было переписано и опечатано… А то погляди – все открыто…

Агатон. И чего только здесь нет! Комнаты полны дорогих вещей, все чистое серебро…

Прока. И сторожит это какая-то тетка.

Симка. Какой срам! Родственники, одна семья, и не знаем, ни что есть, ни…

Танасие. Ну, это полбеды; но мы не знаем даже, как выглядит дом. Знаю я эту комнату, тут я раз-другой разговаривал с покойным, но дальше нигде не бывал.

Агатон. Ия также, сказать по совести. Правда, был я наверху, когда покойный болел, но всего дома так никогда и не видывал.

Прока. Да и никто… Покойный не любил, когда к нему приходили.

Гина. Он терпеть не мог свою родню.

Сарка. А тетку терпел.

Трифун. Конечно, терпел, потому что она ему не родня.

Сарка. Верно говорит кум Танасие. Словно кто-то меня спрашивает: «Ты, Сарка, близкая родня покойному Мате? – Близкая! – Хорошо, Сарка, а ты знаешь, как выглядит дом покойного? – Не знаю! – Сколько в нем комнат? – Не знаю! – Какая обстановка? – Не знаю».

Вида. Я думаю, никто не запретит нам обойти весь дом и посмотреть.

Танасие. Я тоже так думаю, Агатон. Почему бы нам не обойти и не осмотреть дом? Полагаю, мы можем сделать это.

Симка. Ведь мы же родственники!

Агатон. Да, можем, я не говорю, что не можем, но только при одном условии: идти всем вместе и чтобы никто не отделялся и не шнырял по комнатам. Только всем вместе.

Прока (обиженно). Уж не думаешь ли ты?…

Агатон. Я думаю то, что думаю, не будем разъединяться.

Танасие. Хорошо, не будем разъединяться.

Агатон. Я поведу вас, потому что, опять же, знаю больше, чем вы.

Все собираются вокруг него.

Посмотрите сперва вот здесь! (Показывает на комнату, в которой все находятся.) Это у него было что-то вроде прихожей, и вместе с тем это не прихожая. Она была скорее комнатой, но не для спанья, а для времяпровождения. Отсюда можно пройти в верхний этаж. (Показывает на лестницу.) Наверху покойный и умер.

Начнем же с той комнаты, в которой он умер. (Поднимается по лестнице, все за ним.)

Сарка (Гине, которая опять заплакала). Ну, опять! Какого черта ты снова плачешь?

Гина. Как же мне не плакать, Сарка, сейчас мы увидим комнату, в которой умер…

Сарка. Ну, плачь, когда увидишь комнату, а зачем плакать авансом!

Все поднимаются по лестнице.

Явление четвертое

Даница, Мича.

Mича (идет последним, делает шаг, чтобы стать на первую ступеньку лестницы, замечает Даницу, которая входит в среднюю дверь, и возвращается). Ах!

Даница несет поднос с чашками кофе, но, увидев, что гости поднимаются по лестнице, с удивлением останавливается.

(Подходит к ней.) Кофе? (Берет чашку.) Я вообще не пью кофе, но раз вы угощаете…

Даница. Куда ушли дамы и господа?

Мича. Хотят осмотреть дом.

Даница. Вот как!

Мича. Большой дом, много мебели, и за всем этим смотрите вы?

Даница. Не, я, – тетя. Но она старая женщина, я должна ей помогать.

Мича. Трудно вам?

Даница. Это только на несколько дней, пока дом не будет передан наследникам.

Мича. Только до этих пор? Разве вы не думаете потом остаться здесь?

Даница. Конечно, нет!

Мича. Даже если наследник предложит вам это?

Даница. Не знаю, должна решить тетя.

Mича. Почему тетя? Должны решить прежде всего вы. Если только я окажусь наследником – а я крепко надеюсь на это, – я бы хотел, чтобы решили вы.

Даница. Что решила?

Mича. Остаться в доме. Почему бы нет? Для вас это было бы очень удобно, потому что вы, вероятно, уже привыкли к дому, а для меня, сказать по правде, было бы очень приятно иметь в доме такое прелестное молодое создание. Не правда ли?

Даница. Спасибо, вы очень любезны, но я полагаю, тетя захочет уехать отсюда.

Мича. Почему же, право! Для вас это было бы сопряжено с большими расходами. Здесь вы жили бесплатно, так бы и продолжали жить. Разве это не лучше для вас?

Даница. Лучше, только…

Мича. И самое главное, я не собираюсь скоро жениться, и до той поры вы могли бы оставаться в доме.

Даница (с удивлением). Вот как? А почему только до той поры?

Мича. Потому что моя жена могла бы ревновать. И это было бы вполне оправдано.

Даница. Оправдано?

Мича. Конечно, вы так милы и очаровательны, и должен вам сказать – очень мне нравитесь, весьма мне по вкусу. (Пытается обнять ее.)

Даница (оскорбленно). Господин!

Мича. Ну, ну, ну, не сердитесь, пожалуйста.

Даница (в волнении). Откуда в вас такая смелость?

Родственники спускаются с лестницы.

Мича. Ведь я сказал, что вы мне нравитесь. Я полагаю, об этом можно свободно сказать молодой и красивой девушке. В конце концов, когда наступит время, я все вам объясню. Вы увидите, дело очень несложное.

Явление пятое

Те же и родственники.

Агатон (впереди всех). А-а, кофе! Поздновато, но можно и так, на ногах. (Берет чашку, в два глотка осушает ее и идет дальше.)

Танасие (идет за Агатоном, берет чашку, выпивает). Только один глоток! (Уходит вслед за Агатоном.)