сравниться с запястьем крепкого мужчины, уже не в состоянии двигаться.
— Жан, дорогой, у вас получилось? — спросил репортер, в то время как кондор, распластав крылья, упал на дно клетки.
— Все отлично! Такой способ свалил бы и быка.
— All right! Берегитесь ударов крыльев и когтей кондора. Теперь нам предстоит сделать самое трудное — вынести этих чудовищ из клетки.
— Предлагаю взять их в охапку. Тогда они не смогут шевелить крыльями, а когти будут понапрасну хватать воздух.
— Вы абсолютно правы! Кстати, другой конец шнура закреплен у вас под мышками?
— Да, на два узла.
— Прекрасно, я беру птицу, как вы сказали, и иду рядом.
— Тяжело?
— Больше тридцати фунтов![55]
— Ничего, все в порядке.
Казалось, хищная птица, не имевшая возможности видеть, пойманная человеком и крепко прижатая к его груди, не осмеливалась сопротивляться. Она позволила вынести себя из клетки, сделав лишь несколько слабых движений крыльями и лапами, но в целом ее поведение оставалось неопасным. Двери поочередно открылись и закрылись, не нарушив тишины. Два летающих монстра покинули клетку на человеческих руках.
Выбравшись наружу, Жан Рено и Дикки положили птиц на платформу, что находилась рядом с клеткой. Эта платформа представляла собой нависший над пропастью выступ. Именно отсюда по обыкновению выпускали кондоров. Благодаря ловкости, энергии и удивительному хладнокровию друзей до сих пор все шло как нельзя лучше. Теперь настала решающая минута. В партии, которую им предстояло разыграть, ставками были их жизни.
В этот момент крылья птиц зашевелились, делая неуклюжие, неловкие движения. Кондоры инстинктивно пытались нащупать насест, но натыкались лишь на путы, крепко связывавшие их лапы. Произведенный птицами шум усиливали железные листы, покрывавшие платформу. Появилась опасность, что эти необычные звуки привлекут внимание охранников.
— Осторожно, Жан, — тихо сказал репортер. — Проверьте еще раз крепление шнура у вас под мышками.
— Все в порядке. Дикки, дорогой, из дружбы ко мне вы собираетесь совершить нечто ужасное!
— Не говорите глупости! К тому же нам некогда сентиментальничать.
Жан Рено почувствовал, как большая слеза скатилась у него по щеке, и тяжело вздохнул. Ему с трудом удалось не расчувствоваться. Затем он одной рукой крепко обхватил шею птицы, а другой сорвал колпак с ее головы. Вновь обретя зрение, кондор начал свирепеть. Чем резче становились движения его освободителя, чем больше они причиняли боль, тем больше стервятник приходил в ярость. Загнутый вниз острый и режущий, как сталь, клюв хищной птицы открывался и закрывался, пытаясь схватить человеческую руку. Но кондор не успел. Жан Рено решительно, с потрясающей отвагой оттолкнулся от края платформы и устремился в бездну. В ту же минуту кондора, соединенного с Жаном Рено шнуром, один конец которого был обмотан вокруг туловища молодого человека, а другой связывал лапы птицы, повлекло в пропасть.
Жан Рено падал, сердце у него бешено колотилось, ноги и руки свело судорогой.
Репортер повторил тот же самый маневр, таща за собой второго кондора.
Сначала необычные летательные аппараты летели по какой-то головокружительной спирали, затем, сделав резкий скачок, стали камнем падать.
«Сейчас мы разобьемся!» — подумали друзья одновременно. Без сомнения, они пролетели больше половины расстояния, отделявшего их от земли. Неужели отважный прыжок окончится смертью? Завершатся ли их жизни чудовищным ударом?
Внезапно кондоры как будто очнулись. Широко раскинув мощные крылья, они попытались сделать привычные им летательные движения. Первое время птицы, а вместе с ними и люди продолжали падать, хотя теперь уже гораздо медленнее. Кондоров непреодолимо тянуло к земле. Сопротивляясь падению, столь несвойственному их природе, птицы напряглись и взмахнули крыльями. Мало-помалу у друзей исчезло страшное ощущение надвигающегося краха. Это было уже не падение, а настоящий спуск!
«Уф! Наконец-то!» — подумал Жан Рено, подвешенный на веревке словно марионетка.
До земли оставалось еще метров двадцать. Уже виднелось утопавшее в кромешной тьме основание Флэшмэнора. Окон в этой части башни не было. Обе пары постепенно опускались в зону полной темноты. В двадцати пяти — тридцати шагах от них высилась отвесная стена.
Дикки и Жан Рено едва дышали, так как находиться в подобном положении было и неудобно и больно.
В ту минуту, когда мучения и переживания молодых людей достигли предела, их затекшие ноги наконец коснулись земли. Удар-то, конечно, был, и немного сильнее, чем следовало, но зато какое неизъяснимое счастье испытали друзья, когда вновь почувствовали под ногами твердую почву.
— Режьте веревку! Режьте! — закричал репортер прерывающимся голосом.
Сам же он, спотыкаясь и пошатываясь, бежал за кондором, бившим его крыльями по лицу. Дикки показалось, что земля уходит у него из-под ног. Тем не менее репортеру все же удалось достать из кармана перочинный нож. У Жана Рено нож давно уже был в руках. Несколько коротких ударов по веревке — и молодые люди обрели долгожданную свободу. Между прочим, очень кстати, потому что кондоры начали яростно нападать на них. Но, внезапно освободившись от груза, птицы взметнулись ввысь. В это время друзей потянуло в другую сторону, и они, потеряв равновесие, рухнули лицом вниз. Однако тут же вскочили и подняли головы вверх: в ярких лучах света, отбрасываемых Мэнором, с трудом можно было различить гигантских птиц. Кондоры удалялись на огромной скорости, явно чем-то напуганные.
Как никогда раньше Дикки и Жан Рено почувствовали радость жизни. Они крепко пожали друг другу руки, так крепко, что едва не переломали друг другу кости, и репортер воскликнул слегка дрожащим голосом:
— Жан, my dear fellow[56], мы совершили самый выдающийся в истории аэронавтики прыжок!
— Да, дорогой Дикки, это незабываемо.
— Жаль, что рядом не оказалось кого-нибудь из редакции «Инстентейньес», чтобы увековечить наш полет на страницах газеты. Была бы сенсация! By Jove! Я никак не могу успокоиться.
— Хватит болтать! Пора двигаться дальше. Теперь уже на своих двоих…
— Yes. Способ передвижения, к сожалению, медленный и неудобный. Не думаю, что нам удастся уйти далеко.
— Ничего, полегоньку-помаленьку…
Итак, короли воздуха превратились в черепах. Какое падение!
Опасаясь, что, как только их исчезновение будет обнаружено, Мясной Король устроит погоню, друзья быстро зашагали прочь от Флэшмэнора.
Они прошли около километра, когда Дикки, не в силах больше хранить молчание, сказал:
— Ну вот и все… Мы ввязались в странную и опасную авантюру. Теперь нам придется идти до конца.
— Вы правы. Да, до конца… Что бы ни случилось…
— Тем более что у вас на то есть более веские основания. Я бы даже сказал — священный долг. Мне известен ваш секрет. Разгадать его не составило труда. Жан, дорогой, вы любите мисс Эллен?
— Да, Дикки, всей душой!
— Вы, конечно, хотите завоевать ее расположение.
— Да! Пусть я умру, но… Моя жизнь невозможна без нее, она просто ничто без Эллен!
— Рассчитывайте на меня. Я готов приложить для этого все силы и весь свой ум. Раз уж Король Репортеров берется сделать вас мужем Маленькой Королевы, то, будьте уверены, так и случится!
— Вы столь же добры, сколь энергичны, осмотрительны и отважны!
— Ну-ну! Расточать похвалы мне, после того как вы же и спасли меня, находясь в условиях, где
