По мере того как мы продвигались на север, жара становилась все нетерпимее. В Мельбурне, который находится недалеко от 38-го градуса южной широты, температура сравнительно умеренная и становится мучительной только в периоды особой жары. В отличие от Северного полушария тропическое солнце постоянно немилосердно жжет север Австралии, и только в сезон дождей появляется некоторая свежесть, но бывает, что дожди вообще не выпадают, и тогда вся эта растительность просто засыхает.
Мы проделали 75 лье без всяких происшествий, Физическое состояние просто превосходное. Поразительно здоровый климат Австралии сотворил чудеса с мисс Мэри, которая чувствует себя отлично, и на ее щеках появились яркие краски, ничем не уступающие по цвету лепесткам розы. Эта девушка являла бодрость духа на всем протяжении пути, находилась ли она в повозке, где для нее имелась постель, или скакала верхом на крупной резвой кобыле Фанни, с которой она умело управлялась.
Немцы, и прежде всего герр Шэффер, чрезвычайно предупредительны. Кажется, они не замечают нашего предубеждения. Шэффер весьма любезен. пожалуй, даже угодлив, по-французски говорит очень чисто, словом, человек весьма воспитанный. Однако, черт возьми, где я видел его физиономию? Впрочем, неважно! Все равно он не внушает мне доверия, и моя антипатия к нему усиливается. Почему? Никаких видимых причин для этого нет.
Двигаясь по течению реки Дарлинг, мы вернулись через три дня к речушке Олэри-Крик. Она привела нас прямо к подножию горы Виктор, где находится ее устье. Мы подошли к самой границе обитаемой зоны страны. Эта часть Нового Южного Уэльса почти пустынна. Перед нами простирается овечье пастбище, бесспорно, последнее. Европейцы, которых мы встречали позже, были такие же путешественники, как и мы, либо золотоискатели или колонисты, которые бродят по всему огромному материку. Если мы приблизимся к кабелю телеграфа, который пересекает Австралию с севера на юг, от Порт-Саута в бухте Палмерстон, то, может быть, встретим английские военные патрули, охраняющие безопасность этого молчаливого и быстрого средства связи.
В настоящий момент мы достигли 'стоянки' Форстера, земли которого, покрытые ковром цветов, раскинулись у подножия горы Виктор. Его пастбища находятся на пересечении 140-го градуса долготы и 32 -й параллели. Нас встречают радостными возгласами, не спрашивая, кто мы и куда направляемся. В любых поселениях австралийцев с удивительным гостеприимством принимают ниспосланных провидением путешественников. И здесь хозяева благословляют наше прибытие. Им так редко удается встретить европейцев! Единственные люди, которых они видят в этих отдаленных краях, владельцы передвижных лавок, приезжающие в Уэлком-Майн, поселок, расположенный на 100 километров выше. Эти торговцы доставляют все необходимое поселенцам и золотоискателям на рудниках. Кроме того, они получают жалованье от почты, развозя журналы, телеграммы и письма. Их безукоризненная честность вошла в поговорку, и случалось, что они отдавали жизни за вверенные им предметы, защищая их от бандитов с большой дороги, которые, правда, встречаются редко, особенно после того, как полностью исчезли ссыльные.
Вскоре на огромном столе нам был подан обед, сервированный с утонченностью. свойственной выходцу из Соединенного королевства. Мы рассаживаемся с нетерпением проголодавшихся путешественников. Нас обслуживают четыре здоровенных молодца атлетического сложения. Скорее всего это поселенцы или скваттеры, которые дважды в год ценой бесчисленных трудностей гонят на рынки Аделаиды огромные стада быков и овец.
Сэр Форстер, владелец этих пастбищ, посадив справа от себя мисс Мэри, а слева майора, выполняет свои обязанности хозяина дома как истый джентльмен. Лейтенант МакКроули, сидящий напротив него, известный гурман, наслаждается запахами туземных кушаний, которые подаются вперемежку с умело приготовленными блюдами англо-французской кухни.
– За здоровье сэра Форстера! – провозглашаю я тост, поднимая бокал.
– Вы правы, мой дорогой француз. За здоровье сэра Форстера и за успех нашего предприятия! – подхватывает майор.
Несмотря на все уговоры, мы не можем провести здесь больше одной ночи. И, желая пробыть с нами подольше. Форстер провожает нас верхом до северной оконечности своих владений, составляющих не менее четырехсот квадратных километров, где пасутся пять тысяч быков, более сорока тысяч овец и бог знает сколько лошадей.
– До свидания, желаю удачи, – говорит он на прощание, пожимая нам руки. Не забудьте завернуть ко мне на обратном пути.
– До свидания, до скорой встречи!
День проходит за днем безо всяких происшествий, мы почти не устаем. Только жара допекает все больше. Это единственная неприятность, которую мы испытываем среди местной флоры. А она с каждым шагом становится все более причудливой. Все яснее мы осознаем, что находимся в стране парадоксов, стране невероятного.
Наш караван пересек реки Сиккус и Пастмур и теперь следует вдоль восточных склонов горного хребта Флиндерс. Сорок километров отделяют нас от телеграфного кабеля на овечьем пастбище Белтона.
Но куда подевался Шэффер, этот скромный и услужливый помощник сэра Рида? Его нет на обычном месте..
– Он догонит нас, – говорит сэр Рид.
Не знаю почему, но я обеспокоен, и меня вновь одолевают сомнения.
