Чья-то рука потянулась к горлу храбреца. Он схватил ее за запястье, сжал и крутанул, словно сковав наручниками. Раздался ужасный треск сломанной кости. И вой искалеченного существа.
Незнакомец разразился жутким смехом и громко крикнул:
— А, дрянь! Ты поднял на меня руку! Но я держу тебя крепко. И никого больше не коснется эта вонючая лапа.
Затем добавил в страшной тревоге:
— Дорогой малыш, ты где, Мустик? Мустик! Ты слышишь меня? Мустик!
Ребенок не отвечал, молчание привело в ярость его нового друга. Он прорычал:
— Проклятые ублюдки! Если вы убили его, пеняйте на себя!
Почти не напрягаясь, атлет притянул к себе человека, которому только что сломал руку. Свободной рукой он схватил бандита и поднял в воздух.
Все это произошло в мгновение ока, словно каторжник весил не больше чем четырехлетний ребенок! Незнакомец принялся раскачивать его из стороны в сторону изо всех сил, целясь в нападавших головорезов. Несчастный вскоре совсем обмяк. Задыхающийся, умирающий, превращенный в кучу костей и лохмотьев, бандит перестал даже стонать, но его ноги продолжали косить и опрокидывать в своем вихревом движении все, что встречалось на пути.
Компания дружков рассыпалась. Пятеро или шестеро преступников — примерно половина всех нападающих — лежали бездыханные на земле. А те, что еще держались на ногах, отступали с руганью и проклятиями.
Вдруг послышался мерзкий хрип:
— Святый Боже! Раз его нельзя взять руками и пустить ему кровь, возьмемся за револьверы. Назад, ребята! Назад! И огонь! Всем вместе… как на тигра!
Незнакомец на минуту заколебался. Прыгнуть ли на подлеца, который как будто командует группой негодяев? Или, напротив, скрыться в доме, и пусть попробуют взять его приступом?
Но воинственный характер мужественного человека требовал немедленного действия. И, больше не раздумывая, он бросился на главаря, чтобы задушить того. К несчастью, спаситель Мадьяны споткнулся о распростертое на земле бездыханное тело, покатился кубарем и остановился в пяти-шести шагах от негодяев.
Бандиты услышали шум падения и довольно явственно увидели черный силуэт рухнувшего человека. Выразив зверским ревом свою ненависть, висельники [43] замахали ножами и завопили:
— Убить его! Убить!
Несмотря на собственную недюжинную силу, молодой человек оказался в крайне невыгодном положении. Прежде чем он успел подняться, чтобы защитить себя, над ним сверкнуло острие лезвия.
«Дьявол! — подумал он. — Плохи мои дела…»
Но ему помог Бог. Молодой человек воспользовался шансом, что выпадает храбрым и ловким. Тело, о которое он споткнулся, получило довольно сильный удар. И этот удар как будто привел лежавшего в чувство.
Он задвигался, поднялся, раскачиваясь, и крикнул, успев сперва выстрелить из револьвера:
— Минутку, господа! Вы еще не все получили по счету.
Слова эти и звонкий юлос принадлежали мальчику.
— Мустик! — вскричал незнакомец. — Ах, Мустик!
Это действительно был он, бесстрашный паренек, только что бездыханный, а теперь в несколько прыжков оказавшийся рядом со старшим другом, готовый любым способом помочь ему.
Тут один из наступавших замер и опрокинулся навзничь.
— Браво, Мустик! Браво! Хорошо сработано. Ты — настоящий мужчина.
Это чудесное вмешательство в ход событий произошло вовремя. Ибо смелость и хладнокровие, проявленные ребенком, выстрел, который остановил бандитов, — все это прекратило наконец дикое побоище.
К тому же Мустик призвал помощь, весьма действенную, прибывшую, правда, с небольшим опозданием. На всякий случай малыш издал клич, хорошо известный парижским уличным мальчишкам, — сигнал, собирающий друзей-подростков в толпах, которые валом валят из театров и других мест развлечений, клич, помогающий узнать и обрести товарища.
— Пи…у…у…у…и! Пи…у…у…у…и!
Почти тотчас же прозвучал ответ. Он возник неподалеку, возле невидимых хижин, среди зарослей гигантских пальм и манговых деревьев.
— Пи…у…у…у…и!
На кромке огромного экваториального лесного массива, среди духоты, в сумерках, пронизанных светом летавшей повсюду фосфоресцирующей [44] мошкары, клич прозвучал как вызов происходящему.
Коренные жители этих краев, как правило, не ввязывались в ссоры. При отсутствии всякой социальной организации и общественной помощи, здесь убивали просто так, из прихоти. Поэтому и поножовщина и выстрелы оставляли безучастными зрителей, которых смертельные игры нередко даже развлекали.
Когда же зовет на помощь друг, попавший в беду, тот, кого зовут, немедленно прибегает, принимает сторону товарища и включается в борьбу.
До сих пор никто не откликался на выстрелы н крики. Но когда Мустик подал сигнал бедствия, послышалось:
— Мы тут, Мустик! Мы с тобой!
— Месье, все в порядке. Это Фишало, мой друг, парень что надо, вот увидите.
Сигналы друзей подкрепил топот огромных, подбитых гвоздями ботинок.
Из темноты возникла черная фигура, перечеркнутая какой-то линией с металлическим блеском. Человек был вооружен карабином [45] и на бегу щелкал затвором.
Он услышал Мустика и ответил:
— Я уже здесь. Услышал пальбу… Что надо делать?
— То же, что и я… и месье с железными руками. О! Зто просто здорово. Я тебе потом расскажу… А пока бей их.
— Я готов! Но кого бить?
— Как кого?
— Где враги? Никого нет, я никого не вижу!
— Смотри-ка! — проронил малыш. — И впрямь никого нет. Площадь опустела! За исключением тех мерзавцев, что были ранены вами, месье, или застрелены мной из револьвера.
Мужчина, которого Мустик так остроумно окрестил Человеком с Железными Руками, удивился в свою очередь:
— Действительно никого! Вы примчались так кстати, бандиты обратились в бегство. Мадьяна спасена.
Парень со странным именем Фишало [46] заволновался:
— Что? Нападали, значит, на нее… Мадьяна! Мужественное и милое создание… Как это гнусно!
— Да, хотели похитить, взять в заложницы…
— Ее! И кто-то осмелился напасть на эту маленькую фею? [47] Такую славную, что здесь нет человека, который бы ее не обожал! Мадьяна — сама грация, доброта и красота в этом Богом забытом краю, где живут бродяги всех мастей да каторжники. Ладно. А где же она сейчас?
— Дома. Девушка была в обмороке, почти что при смерти. У меня едва хватило времени, чтобы отнести Мадьяну на кровать и вернуться сюда защищать ее.
— Вы хорошо сделали, месье. За этот благородный поступок вам многие скажут спасибо. Я первый. Ну хорошо. Теперь, когда все убежали, мне кажется, надо помочь ей, правда?
— Совершенно верно, месье Фишало. Пошли к ней.
— Называйте меня просто Фишало. Итак, я к вашим услугам, месье… Железная Рука.
— Вам так нравится?
