если бы ему взбрело в голову похитить тебя или спрятать от меня. К счастью, в том ресторане меня достаточно хорошо знают, и мне удалось пристроить туда Вергилия «временным официантом», чтобы он присмотрел за тобой и Дакианом.
Так вот оно что! Неудивительно, что в винограднике он показался мне знакомым. Вчера днем в кафе «Централь», потрясенная встречей с Дакианом, я едва замечала окружавшие меня лица, однако в моем сознании, видимо, отложилось общее впечатление об официанте, появлявшемся у нашего столика не менее полудюжины раз. Теперь, разрываясь между облегчением и беспокойством, я старалась лишь сообразить, что из нашего подблюдного разговора удалось подслушать этому импровизированному официанту. Похоже, Вольфганг действительно пытался защитить меня от причуд моего непостижимого деда, но тем не менее я отругала себя за то, что слегка потеряла бдительность, к которой меня с детства постоянно призывал Сэм.
Однако сейчас времени на размышления у меня не было. Отец Вергилий выглянул из дверей, видимо решив, что страсти уже улеглись и он может вернуться к нам. Глянув в его сторону, Вольфганг склонился ко мне и быстро сказал:
— Если ты умеешь читать по-латыни хотя бы вполовину того, как говоришь по-немецки, то мне не придется просить Вергилия перевести первую строку манускрипта святого Бернара: она может смутить его.
Я взглянула на рукопись и покачала головой.
— О чем здесь говорится?
— «Плотская любовь пробуждает любовь божественную», — с заговорщицкой улыбкой сказал Вольфганг. — Позже, когда у нас появится возможность остаться наедине, мне хотелось бы проверить это предположение.
Отец Вергилий принес современную карту Европы. Он разложил ее на наклонном столе перед нами и сказал:
— Интересно, что в древние времена медведица была тотемом одного таинственного племени и что обитатели этого региона с величайшим почитанием относились к соли — веществу, обладающему множеством алхимических свойств.
Аристофан. Лисистрата. Перевод Д. Шестакова
Бернар Сорель — такова была настоящая фамилия этого святого — родился в 1091 году, незадолго до начала крестовых походов. Его отец происходил из богатой и знатной семьи вольного графства Франш- Конте, а мать — из семьи бургундских герцогов Монбар, что в переводе означало «медвежья гора». Их родовой замок в Фонтене находился между Дижоном в Северной Бургундии и Труа в провинции Шампань, где с древних времен культивировались виноградники, разведенные от римской лозы.
Отец Бернара погиб в первом крестовом походе. Проходивший начальное образование в маленькой школе, юноша страшно переживал, узнав, что его любимая матушка тоже умерла. В двадцать два года Бернар поступил в бенедиктинское аббатство. Отличаясь хрупким здоровьем, он вскоре заболел, но постепенно поправился и окреп, живя в небольшом доме по соседству с имением его покровителя Гуго де Труа, графа Шампанского. В следующем году граф Гуго посетил Святую Землю и лично убедился в том, что после успешного первого крестового похода там образовалось христианское Иерусалимское королевство. По возвращении граф сразу же отписал церкви часть своих владений: невозделанную долину в Клерво на берегах реки Об. Именно в Клерво двадцатичетырехлетний Бернар Сорель основал и возглавил Клервоское аббатство.
Для нашей истории важно то, что Клерво находилось в центре области, которая в древние времена включала нынешнюю французскую Бургундию, Шампань, Франш-Конте, Эльзас-Лотарингию и пограничные районы Люксембурга, Бельгии и Швейцарии. В древности этой территорией владели салии, что означало «народ соли». Эти салические франки, как и римские императоры со времен Августа, утверждали, что их предки пришли из Трои, из Малой Азии, и приводили в доказательство топонимы типа Труа и Париж, связанные, по их мнению, со знаменитой Троей и Парисом, виновником Троянской войны. Сама древняя Троя имела особые отношения с солью. Она располагалась к востоку от малоазиатского горного массива Иды, и ее Галесианские равнины омывались водами реки с тюркским названием Тузла, ранее именовавшейся Салниоис. Корневым значением всех этих названий была
Салии утверждали, что их древний вождь Меровей, «Рожденный Морем», был сыном девственницы, которая зачала его, плавая в соленой воде. Его потомки, Меровинги, жили во времена короля Артура. Считалось, что они, подобно этому королю бриттов, обладали магическими способностями и знаниями, связанными с полярной осью и двумя ее небесными медведицами. Имя Артур в переводе означает «медведь», и поэтому Меровинги выбрали для своих военных знамен эмблему в виде грозной медведицы, стоящей на задних лапах.
Связь между солью и медведями возвращает нас к древним таинствам двух богинь. Первая из них, Афродита, подобно Меровею, родилась из соленого моря — «пеннорожденная». Ей подвластны как рассветы, так и утренняя звезда. Другая, Артемида, медвежья богиня-девственница, управляет посредством подвластной ей луны морскими приливами и отливами. Благодаря этому образуется стержневая связь между утренней и вечерней зарей, а также между небесным медвежьим полюсом и бездонными морскими глубинами.
Не случайно много топонимов в этих краях отражает связь с этими двумя аспектами. Название Клерво в сущности означает «долина света», а протекающая по ней река Об — «рассвет».
Равно, если не более важно то, что многие названия начинаются с «арк», «арт» или «ард» (к примеру, Арденны названы в честь Ардунны, бельгийской версии Артемиды), а германские «бар» или «бер» обнаруживаются в таких топонимах, как Берн и Берлин. Все эти названия, как и имя самого Бернара, разумеется, в переводе означают «медведь».
Десять лет возглавляя аббатство, Бернар Клервоский значительно — можно даже сказать, чудодейственно — возмужал и стал ведущим во Франции церковным деятелем, облеченным доверием пап. Когда разные области Италии и Франции выдвинули двух кандидатов на должность Папы, Бернар внес немалый вклад в прекращение схизмы и помог Иннокентию II занять трон понтифика. Следующим успехом Бернара стало избрание одного клервоского монаха на должность очередного Папы, Евгения III, который, в свою очередь, поручил Бернару организовать второй крестовый поход. Также при содействии Бернара Клервоского получили благословение Папы Римского рыцари-тамплиеры, монашеский орден, основанный его дядей Анри де Монбаром и опекуном графом Гуго де Труа (Пайенским).
Крестовые походы начались через тысячу лет после Христа и продолжались около двух столетий. Их миссией было освободить Святую Землю от al-Islam, «неверных», и объединить западную и восточную церкви, Константинополь и Рим, в едином главном центре — Иерусалиме. Западная церковь всячески стремилась взять под контроль главные религиозные святыни, а особенно храм Соломона.
Первый храм Соломона, построенный примерно за тысячу лет до нашей эры, разрушили халдеи спустя пять столетий. После восстановления храма недосчитались многих священных реликвий, включая Моисеев ковчег завета, который принес обратно в Иерусалим Давид, отец Соломона. Как раз перед временем Христа Ирод Великий обновил этот второй храм, но он был до основания разрушен римлянами во время войны с иудеями в 70 году нашей эры, и с тех пор его уже больше не восстанавливали. Поэтому «храм», охраняемый тамплиерами, или храмовниками, в крестовых походах, был, в сущности, одним из двух мусульманских сооружений, построенных в восьмом веке: мечеть Аль-Акса или чуть более раннее каменное святилище, возведенное над местом, где когда-то стоял ковчег завета, возвращенный Давидом в Святую Землю.
Под этими святынями проходила разветвленная система водоснабжения, рукотворные пещеры, туннели, известные еще во времена предков Давида и — согласно многократным упоминаниям в Библии — изрезавшие всю Храмовую гору. В этих катакомбах находятся и так называемые «Соломоновы конюшни» — пещеры, использованные рыцарями-храмовниками и, по общему мнению, способные вместить пару тысяч лошадей. Среди рукописей Мертвого моря, обнаруженных в Кумране, есть Медный свиток с описью сокровищ, некогда спрятанных в храмовых пещерах. Опись включает много древних иудейских реликвий и
