Судя по виду сэра Джозефа, он принял решение.
– Очень хорошо. Я склоняюсь к мнению, что этот дневник – подлинный, а молодой человек из шотландской глубинки вел запись «по горячим следам». – Он поиграл стаканом с соком. – Вы полагаете, что глубокий интерес к дневнику вызван описанной в нем реликвией?
– Чем же еще? И «глубокий интерес» – это слабо сказано!
– Да, ничего себе синяк. Долтон, во сколько бы вы оценили этот предмет?
Долтон говорил мягко, даже робко. В его голосе угадывалась ямайская гнусавость. Гласные были по- оксфордски округлыми, однако я слышал след чего-то еще. Франция? Может быть, даже сам Париж?
– Если дневник подлинный, то я просто не верю собственным глазам. – Он дотронулся до галстука и увлеченно продолжил более низким голосом: – Описанный Джеймсом Огилви предмет поразительно похож на некую реликвию, утерянную более тысячи лет назад. Кусок креста, на котором был распят Иисус Христос. Подлинного Креста.
Я ощутил электрическое покалывание где-то в позвоночнике. Мы ждали. Долтон отпил кока-колы, откашлялся и продолжил:
– Подлинный Крест посеял больше смерти и разрушений, чем любая другая реликвия за всю историю.
Вернуть Крест, находившийся в руках мусульман, было главной целью Пятого крестового похода. Если он действительно существует… Если всплывет кусок настоящего Креста, – Долтон взглянул на своего товарища, – то, сдается мне, музеи, богатые частные коллекционеры, а то и религиозные объединения заплатят целое состояние, чтобы его заполучить.
– Состояние? – перебила Зоула.
– На глазок я бы назвал сумму в десять миллионов долларов, – сказал сэр Джозеф. – Столько готов заплатить мой музей.
– Хорошая попытка, сэр Джозеф, – ответил я. – А как насчет музея Гетти? Сколько они заплатят? Или богатый американский проповедник? А Ватикан? Я держу в голове никак не меньше пятидесяти миллионов.
Он на меня покосился. Теперь говорила Зоула:
– Представьте, что кусок настоящего Креста попал в руки американского евангелиста из правых! Это придаст небывалую достоверность его речам. Эти молодцы торгуют религией словно мылом, и чем обширней их паства, тем большие бабки они зашибают. Он подомнет под себя весь штатовский рынок! А деньги там крутятся немалые.
– Если это подлинная вещь, – вставил я. – Насколько мне известно, большая часть реликвий – подделки.
Долтон кивнул:
– Вы совершенно правы, мистер Блейк. В Средние века существовало пятнадцать образцов крайней плоти Иисуса, три головы Иоанна Крестителя, а костями святых и апостолов можно было забить целый товарный склад. Я уже не говорю о сосудах с кровью Христа и тому подобном. Кусок материи, до которой дотрагивались Иисус или Мария, попадая в руки какого-нибудь европейского короля, наделял его священным правом на престол. Кроме того, с помощью реликвий лечили заболевания и тому подобное. Коммерческую ценность они представляли невероятную. Они притягивали к себе грабителей и убийц. Что было еще одним поводом для иконоборцев.
– Иконоборцев?
– Буквально – «дробителей икон». Люди, сражавшиеся с изображениями, имевшими религиозное значение. Впрочем, даже они для Подлинного Креста делали исключение.
– Но если чуть ли не все реликвии – подделки, – спросил я, – то чем же Подлинный Крест от них отличается? Надо думать, дерева вокруг хватает, и из предполагаемых фрагментов можно наделать хоть дюжину крестов.
Долтон едва заметно улыбнулся:
– Как ни странно, отличие есть. Окончательное описание реликвии, носящей имя Подлинного Креста, появилось в тысяча восемьсот семидесятом году и принадлежит перу Де Флери. Он определил подлинность всех имевшихся на тот момент фрагментов креста, каталогизировал их и сообщил общий объем. В сумме вышло около четырех литров. Дерево легче воды, так что их общая масса – килограмма два-три. Масса самого креста – где-то семьдесят пять килограммов.
– Но перед нами, несомненно, по-прежнему средневековые подделки.
Я стал похож на испорченную пластинку.
– Почти наверняка вы правы. За исключением этого предмета. Я полагаю, что эта вещь – подлинная.
– Да ладно!
Блейк Недоверчивый.
– Я совершенно серьезен, мистер Блейк.
Сказано спокойно, уверенно.
– Крест был обнаружен в триста двадцать седьмом году после Рождества Христова. Император Константин гарантировал христианам, что их больше не будут преследовать, и епископ Иерусалима Макарий провел раскопки, в результате которых были найдены различные священные места, вроде гробницы Христа или Голгофы.
– Разве за три века успела возникнуть необходимость в таких раскопках?
– Император Адриан скрыл все эти места. Впрочем, благодаря ему они только лучше сохранились. Не забывайте, правда, что о точном их расположении местные христиане хорошо знали. Эти сведения передавались из поколения в поколение. Во время раскопок и был обнаружен Крест.
– Это всамделишная история или очередная легенда?
– Гарри, это правда. Раскопки упоминаются в различных надписях, появившихся, судя по датам, вскоре после тех событий. Святой Кирилл Иерусалимский пишет об отыскании святыни в триста сорок седьмом году, всего двадцать лет спустя после самих раскопок.
Надпись, датируемая триста пятьдесят девятым годом, упоминает, что был найден кусок Креста. В написанном Сильвией «Паломничестве по святым местам», чья подлинность ни у кого не вызывает сомнений, упоминается кусок древесины, из которой был сделан Крест. Во время тогдашних Пасхальных празднеств ему поклонялись. Это было около трехсот восьмидесятого года от Рождества Христова.
– Ваш рассказ впечатляет, Долтон, – сказал я, а про себя подумал: «Этот парень хорошо знает свое дело».
– Это еще не все. В результате все тех же раскопок была обнаружена предполагаемая усыпальница Христа. Подлинность усыпальницы вызывает сомнений не больше, чем Крест. Ясно?
– Ясно.
– Тогда идем дальше. Если вы посетите храм Гроба Господня в Иерусалиме, вы увидите очереди, выстроившиеся к месту, на котором, как принято считать, находилась усыпальница. Теперь оснований верить в это прибавилось. Разработанная в Оксфорде бесконтактная археология Биддла подтверждает, что на том месте и в самом деле есть древняя усыпальница. И возраст – как раз тот, что нужно.
Долтон откинулся и поболтал кока-колу в стакане.
– Документы, история и археология говорят одно. Есть все основания считать выкопанный тогда кусок дерева принадлежащим Кресту.
– Значит, Подлинный Крест не из той же серии, что пятнадцать кусков крайней плоти и три головы Иоанна Крестителя?
– Ничего общего. Существует огромная вероятность, что он – настоящий.
– А что с ним случилось потом?
– Константин построил храм Гроба Господня, и вплоть до шестьсот четырнадцатого года Крест хранился там. Потом была война. Крест захватили и увезли в Персию. Потом была другая война, и византийский император Ираклий отвоевал его и вернул в Иерусалим.
Во время Первого крестового похода тысяча девяносто девятого года западные христиане получили Крест. Потом он достался Салах-ад-дину, когда тот в тысяча сто восемьдесят седьмом году захватил Иерусалим. Говорят, султан разъезжал по улицам Иерусалима, а за ним волочился Крест, привязанный к
