- В чём дело?! — взвизгнул он, когда огромная ладонь, сжавшись у него на шее, легко, словно былинку, подняла его в воздух.
- Пусти меня, пусти меня, — запищал Мунсон.
- Как хочешь, — отвечал Робокоп.
Он подбросил парня вверх. Мунсон пролетел поперёк галереи и обрушился на жужжащую и сверкающую стену огней. Его тело заскользило по лампочкам и проводам, извлекая оттуда сноп искр. Удары тока пронзили мальчишку, и он без сознания свалился на землю.
Свет в зале замерцал, и через несколько секунд всё помещение погрузилось в темноту и тишину.
Девчонка в майке с надписью «НУКЕ-атируй меня» огляделась вокруг.
- Ого, — молвила она, — ничего себе бардак.
Робо склонился над напарницей:
— Всё в порядке?
Льюис кивнула и, опираясь на него, поднялась. Левой рукой она массировала шею.
- Да, — прошептала она, — наверно, я уже никогда не смогу выступать в опере.
Робо кивнул головой.
- Огромная утрата, — сказал он серьёзным тоном.
- Я всегда любила в тебе чувство юмора, Мёрфи, — ответила Льюис.
Робо головой указал на валяющихся без сознания парней.
- Пойдём, — сказал он. — Самое время убрать мусор.
Она подошла к Хобу:
— Но это лишь верхушка огромной кучи дерьма.
Робо смотрел на Хоба.
- Знаю, — ответил он бесстрастно. — Знаю.
Энн Льюис бросила взгляд на Робо. Она не любила, когда он так охотно соглашался с нею. Это заставляло её нервничать. И, как правило, не без причины.
ГЛАВА 10
Ночная смена уже падала от усталости, когда в отделение вернулись Льюис и Робо. Робо посадил на скамейку закованного в наручники, но всё ещё ведущего себя вызывающе Хоба.
- Сиди здесь, — сказал он.
- Та-та-та, — ответил с гримасой Хоб.
Робо исчез в глубине помещения, а Льюис отвела Даффи к столу регистрации задержанных. Обслуживающая регистрацию Эстевез устало подняла глаза.
Даффиг которого ломало от наркотического голода, трясся, словно лист. Льюис протянула руку и подтолкнула к столу заодно и Хоба. Эстевез оглядела арестантов. Стоя рядом, они выглядели, как гусиное яйцо и запятая.
- Весёлая ночка, да? — сказала Эстевез.
- У тебя есть пять минут, чтобы дать мне позвонить, иначе мой адвокат доберётся до твоей задницы, сука, — проинформировал Льюис юный Хоб.
На неё это не произвело ни малейшего впечатления. Она осторожно ухватила правое ухо парня большим и указательным пальцами руки. Потом дёрнула так сильно, что Хоб чуть не перевернулся.
- Садись, пельмень, — сказала она.
Хоб надул губы. Льюис повернулась к Эстевез:
— Дай мне на пару минут Даффи, прежде чем его запрёшь.
Эстевез вздохнула:
— Льюис, ты ведь знаешь правила.
- Плевать мне на всё, — заявил Даффи, лицо которого к тому времени приобрело уже зеленоватый оттенок.
- Знаешь, кто это, Эстевез? — спросила Льюис, начиная терять терпение. — Это коп-наркоман. Он знает в этом деле все дыры. Знает, кто такие НУКЕрсы и где их искать.
Эстевез грустно улыбнулась:
— Правила есть правила, Льюис. Извини.
Лицо Льюис внезапно прояснилось.
- Но, согласно правилам, прежде чем отправиться в коробку, он может сходить в сортир, — заявила она, улыбаясь Эстевез, и толкнула Хоба в сторону ожидающего уже полисмена. Потом схватила Даффи за плечо и подтолкнула вперёд.
- Пора сделать пи-пи, Даффи, — прошептала она.
Когда они проходили мимо Хоба, тот окинул Даффи холодным взглядом.
- Держи пасть за зубами, — посоветовал парень дрожащему полисмену, — или заплатишь.
- Иди, поиграй в песочнице, сосунок, — сказала Льюис, похлопывая взбешённого Хоба по голове.
Когда Льюис оттащила извивающегося Даффи к туалету, у дверей собралась группка полицейских. Льюис обвела коллег взглядом:
— Эй, может вы дадите человеку на минуту заняться личной жизнью?
Полицейские стали недовольно расходиться.
Льюис пинком открыла дверь в мужской туалет и, подтащив Даффи к писсуарам, воткнула его задницей в один из них.
- Эй! — сказал он, немного подумав.
- НУКЕ, Даффи, — прошептала Льюис сквозь стиснутые зубы. — Кто его делает и где?
- Я наркоман, — сказал Даффи, отчаянно копаясь в своём мешочке эвфемизмов. — Лыоис, мне очень плохо. У меня кишки горят, как в огне, а желудок…
- Разрывается? — Льюис вонзила кулак в солнечное сплетение полицейского. Даффи согнулся пополам, приглушённо застонав. Льюис ухватила его за волосы и рванула их вверх так, что затылок ударился о ручку для спуска воды. Писсуар наполнился водою, равно как и брюки Даффи.
- Холллллодно, — пробормотал тот.
- Кто и где, ты, паршивый сукин сын? — спросила Льюис, обхватив голову одуревшего коллеги рукой.
Даффи начал плакать.
Но Льюис держалась крепко. Она знала, что он расколется. Он был у неё в руках.
Несколькими минутами позже Льюис стояла перед сержантом Ридом. Рид, огромный мужик с немалым темпераментом, уставился в некую точку над головою Льюис. Она уже видела когда-то у него такой взгляд. Это был нехороший знак. Она чувствовала себя футбольным мячом, по которому через секунду ударит нога спортсмена.
- Лезешь на рожон, Льюис, — начал Рид, голос которого постепенно набирал силы. — За такой номер в сортире тебя могут отстранить от работы.
«Может, это было бы и неплохо», — подумала Льюис. Она решила попытать счастья.
- Дай мне группу захвата. Завтра сможешь отстранить.
- Уже утро, — ответил Рид, вставая со стула и поворачиваясь к подсвеченной карте на стене. На карте Детройт был разбит на сектора, а каждый из них на подсектора. Многие из участков обозначены были красной буквой «X».
- Ты с ума сошла? — спросил Рид. — У нас в распоряжении меньше одной четверти наших сил.
Он стал водить пальцем по карте.
- Мы не можем пойти ни в Кесс Коридор… ни в Пингри Парк… ни в Поул Таун.
Он указал на участок карты в глубине сектора, называемого полицейскими «Запрещённой Территорией».
