— Старая, — заметил Вак.
— Выглядит старой, — уточнил Тоб. — Новые тряпки вполне могут составить старый сюртук. Зависит от портного.
Фредрик показал им рукописное меню и прочитал вслух:
— Фламбированные мозговые косточки в сметанном соусе с укропом и фенхелем, с ломтиками черного хлеба. Выдержанные в уксусе соленые киви, с шейками лангуста в андоррском майонезе. Оленье жаркое Хакк а-ля Вак — мясные кубики из маринованного филе, с зеленным паштетом, сладким кайеннским соусом и картофельными шариками, посыпанными зеленым сыром. Скумбриевые тефтели с шафраном под тонкими ломтями фламбированного палтуса и перечной мятой, с фирменным соусом и картофелем. Щербет, фруктовые пирожные. Рекомендуемые вина: «Шато Кирван» 1978, «Шато Петрус» 1981, «Блэк Лэйбл Корона» 1975 и рислинг «Хоххеймер Хёлле» 1978.
Тоб и Вак аплодировали Фредрику.
— Что делается — то Лам а-ля Дрюм, то Хакк а-ля Вак, того гляди появится Гюбб а-ля Тоб, — рассмеялся Тоб.
— Гюбб? — недоумевающе произнес Вак.
— Гюбб, — объяснил Фредрик, — исконное название особого сыра из Эстердалена.
Вскоре все места за шестью столами «Кастрюльки» были заняты, только поспевай обслуживать.
Время близилось к половине двенадцатого; в гнетущей тишине они сидели втроем у своего столика. В этот вечер произошло событие, которое казалось им невероятным. Но факт оставался фактом.
Кукла исчезла с полки.
Ее украли у них перед носом. Кто-то из полутора десятков посетителей оказался вором.
— Я видел ее без четверти десять, — произнес Вак. — Точно помню, потому что кукла будто кивнула мне — чуть наклонила голову и снова подняла.
— Сжатие старой кожи, — заключил Тоб.
— Без четверти десять, — задумчиво сказал Фредрик. — Английская супружеская пара уже ушла. Остается тринадцать человек.
Они отыскали список заказов на прошедший вечер.
Вакрадайсан принялся читать вслух, сопровождая чтение комментариями:
Фредрик внимательно изучил список. Все заказы приняты несколько недель назад. Стало быть, у вора не было заранее задумано украсть куклу. Идея родилась вдруг.
— Вот так, — заметил Тоб. — Маленький эскимос кланяется и исчезает. И ничего с этим не поделаешь. Надеюсь, ему будет хорошо на новом месте.
— Его можно было взять по пути в туалет, — предположил Вак. — Дверь туалета — в нескольких шагах от полки.
— Возможно, возможно, — пробормотал Фредрик. — Все равно неслыханная наглость.
На этом обсуждение закончилось. Больше нечего было сказать.
Пятница, третья майская неделя. Граждане Осло прочистили мозги после празднования Дня конституции. Пляжи вдоль фьорда забиты людьми; такой теплой весны давно не было. Бесподобный май обещал войти в метеорологическую историю благодаря на редкость устойчивому антициклону. «Хоть бы еще продержался», — говорил себе Фредрик. Совсем недолго оставалось до того дня, когда он вместе со Стивеном Прэттом поедет отдыхать в губернию Хедмарк.
Сегодня у Фредрика был выходной, однако, он зашел в «Кастрюльку», чтобы посмотреть кое-какие хранившиеся там записи. Речь шла об одной из древних культур Северной Сибири со своей особой письменностью, графически напоминающей то ли китайское, то ли монгольское письмо. Фредрик намеревался основательно подготовиться к предстоящему отпуску.
Утро, в ресторане никого, кроме него. Сидеть и читать в прохладном зале — сплошное удовольствие.
Вдруг зазвонил телефон.
Фредрик взял трубку, приготовился писать.
— Добрый день, я по поводу заказа, — произнес мужской голос.
— Понятно, — ответил Фредрик. — У нас освобождаются места в четверг двадцать девятого мая. До тех пор все занято.
— Что ж, согласен, — отозвался мужчина. — Мы с женой столько слышали о вашем ресторане, и раз уж тогда не вышло…
— Сколько человек? — Фредрику не терпелось вернуться к своим заметкам о сибирской письменности.
— Только мы с женой.
— Фамилия?
— Маркгорд, — последовал ответ.
Фредрик записал фамилию; время — семь вечера.
Живо набросав для Тоба несколько слов на бумаге, он собрал свои заметки и вернул их на место на полке. Затем покинул ресторан.
Ерунда какая-то… Не бери в голову. Кукла есть кукла, мелкая кража есть мелкая кража. У него хватает радостей в жизни.
Вот только это любопытство. Очень уж Фредрик Дрюм любопытен.
Снаряжение. Необходимо запастись снаряжением для предстоящей поездки. Купить приличные рыболовные снасти, внушал ему Стивен Прэтт. Спиннинг и все такое прочее. Стивен — страстный рыболов. Сам Фредрик ни разу не окунал в воду рыболовный крючок.
Он сел на трамвай и вышел около Национального театра. Взял на прицел спортивный магазин на Стортингской улице.
Приветливый продавец прекрасно разбирался в рыболовных снастях. Вскоре Фредрик уже выбрал себе удилище, катушку, различные виды лесы. Поводки и коробки. Сачок и болотные сапоги. На прилавке выросла целая гора. Просто поразительно, сколько всякой всячины нужно для ловли рыбы спиннингом!
— Ну так, — сказал продавец. — Остается самое главное.
— Как же, как же, — растерянно отозвался Фредрик, тщетно пытаясь сообразить, о чем идет речь.
— Или ты, может, сам их делаешь?
— Кого? — выпалил Фредрик.
— Я о мушках — может быть, ты делаешь их сам?
Мушки. Ну конечно же. Фредрик усмехнулся своей несообразительности. Поспешил заверить продавца, что не делает мушек сам и что ему требуется хороший подбор.
— Хедмарк? Кажется, ты назвал озеро Савален? Сейчас посмотрим.
Продавец разложил на прилавке несколько коробочек.
Фредрик с восхищением разглядывал маленькие пестрые произведения искусства. Иные настолько малы, что еле видно крючок. И как только рыба на них может цепляться!
Продавец назвал целый ряд диковинных наименований, которые ничего не говорили Фредрику. В конце концов остановился на необходимом, по его мнению, подборе.
