Статуя ассирийского царя Ашшурбанипала, один из самых замечательных экспонатов Национальной галереи, очутилась в маленькой гостиной хранителя Халлгрима Хелльгрена, в верховьях долины Луммедален.
Разумеется, это вздор, полнейший абсурд. Когда секундное (?), минутное (?) оцепенение миновало, он шагнул вперед и со всего маха ударил кулаком в пах великана, не сомневаясь, что речь идет о ловком розыгрыше, что перед ним макет из материала, который легко перевозить, легко разобрать по частям и снова собрать, что-то вроде пенопласта. А может быть, фигура вообще надувная? Уж во всяком случае это не камень!
Закричав от боли, он осел на пол перед Ашшурбанипалом, брызнувшие из глаз слезы оросили разбитые суставы. Постанывая, встал на колени и прислонился к статуе. Камень! Самый настоящий камень! Перед ним и впрямь был царь Ашшурбанипал из Национальной галереи, никакого сомнения, он узнавал детали, каждую борозду на поверхности древней скульптуры, которую так часто с восхищением рассматривал.
Халлгрим побрел на кухню. Опустил ушибленную руку в холодную воду, потом обмотал ее полотенцем и, борясь с болью, снова заглянул в гостиную, убедиться, что ему все это не привиделось. После чего выбежал из дома.
Скользя по мокрой траве, шлепая по грязи, ринулся к машине, открыл здоровой рукой переднюю дверцу, завел мотор и развернулся.
Его била дрожь. От разбитых суставов поднялась температура. Уездная больница… Он ехал быстро, не раздумывая. Впрочем, одна мысль ни на секунду не покидала его:
И слово «мир» было последним в мозгу Халлгрима Хелльгрена перед тем, как какой-то предмет пробил ветровое стекло, раздробил его голову, вылетел через заднее окно, прокатился по дороге и завертелся волчком на обочине, наполовину скрытый кустом шиповника.
«Какой в этом году крупный, сочный шиповник», — сказал себе Фредрик, выезжая на дорогу, ведущую в Луммедален. Надо будет на обратном пути присмотреть хорошие кусты и собрать килограмма два-три для особо изысканной приправы. Рецепт: пюре из шиповника, немного сахара, соли, белого вина. Плюс имбирь, гвоздика и чуть-чуть шафрана для цвета. Вскипятить, добавить сгуститель. Бесподобная приправа к птице, например, к фазану.
Мысли о новых кулинарных творениях сразу подняли настроение владельца «Кастрюльки», единственного в Осло ресторана, отмеченного двумя звездочками в путеводителе Мишлена. Напевая старый шлягер «Моряк, возвращайся…», Фредрик Дрюм окинул мысленным взором старый хутор в верховьях долины Луммедален. Сегодня у него выдался свободный вечер, и он решил осуществить давнее желание, разделить с Халлгримом Хелльгреном одну из его незамысловатых плотных деревенских трапез, выпить бокал его собственного домашнего вина и побеседовать с другом о том, что больше всего занимало обоих — последних открытиях и достижениях в области археологии. Фредрик уже представлял себе тему сегодняшней беседы — находки статуэток Матери-Земли в Южной Франции и некоторые странные надписи на глиняных черепках. Письменность на столь ранней стадии истории человечества? Это пахло сенсацией: самым древним из тучных женских фигурок было около тридцати тысяч лет. Среди археологов развернулись жаркие споры о смысле этих статуэток, и лишь весьма основательная гипотеза могла рассчитывать на твердое признание.
Фредрик радостно улыбнулся и чихнул. Он был знаком с гипотезой Халлгрима и не сомневался, что она заставит ощетиниться даже самых вялых обитателей замшелых лабиринтов археологии.
Свернув с шоссе на длинный прямой проселок, он сбавил скорость, присматриваясь к растительности. Осень — пора заготовок. Грибы и ягоды. Травы и овощи. Примерно в километре от шоссейного моста, под который ныряла его дорога, взгляд Фредрика привлекла машина, стоящая подле словно объятой красным пламенем рябины; он различил среди ветвей чью-то фигуру.
«Рябиновое желе», — подумал Фредрик Дрюм и выжал ногой тормозную педаль, когда ветровое стекло хлестнул конец свисающей с моста веревки. Что за черт?
Повернув голову, он через заднее окошко увидел всю веревку, ее конец продолжал болтаться на уровне ветрового стекла. «Это может быть опасно, — сказал он себе, — если…»
Не успел он додумать до конца эту жуткую мысль, как в полусотне метров от моста увидел свежий след колес чьей-то машины, которая съехала с дороги и, подминая кусты, явно скатилась на дно неглубокой лощины,
Вот висит, слегка покачиваясь, веревка… Вот на обочине отчетливые следы…
Фредрик выключил зажигание, не спеша выбрался из машины. На дороге было пусто, здесь редко проезжали автомобили. Он постоял, соображая. Веревка свисала примерно над серединой дорожного полотна. Все сходится… Конец машины как раз там, где сидел водитель. Но неужели этого могло быть достаточно, чтобы машина скатилась в лощину?
Только при условии, что к веревке было что-то
Фредрик посмотрел наверх, увидел, что верхний конец веревки прикреплен к перилам моста. Веревка была зеленая, нейлоновая, не слишком толстая.
Он подошел к болтающемуся концу, протянул было руку к нему, но тут же передумал, повернулся к следам колес и подбежал к краю обочины.
Поглядел вниз в лощину. Там, наполовину зарывшись в густые кусты, лежала машина. Синяя «Хонда Цивик» со знакомым номерным знаком. Машина Халлгрима Хелльгрена.
Спустившись по откосу, Фредрик увидел то самое, чего опасался: разбитое ветровое стекло, разбитое заднее стекло. На переднем сиденье — скорченная фигура человека. На месте головы над лопатками — кровавый ком с торчащими из него осколками костей. Остатки того, что некогда было головой Халлгрима Хелльгрена, покрывали также уцелевшую часть заднего стекла.
Фредрик выбрался обратно на дорогу, подавляя позывы к рвоте и вытирая слезы. И пошел к тому автомобилю, который стоял под рябиной на обочине.
Подойдя к дереву, поднял взгляд на человека, собиравшего там среди ветвей рябину в большую пластиковую сумку. Две наполненные доверху сумки стояли на земле.
Человек на рябине посмотрел вниз на Фредрика.
— Кого я вижу!? Уж не сам ли Фредрик Дрюм выбрался подышать свежим воздухом? Но я первый нашел это дерево!
Сборщик рябины говорил по-датски, и Фредрик сразу узнал голос добродушного датчанина, который держал второй в ряду лучших ресторанов Осло — «Д'Артаньян», одна звездочка у Мишлена.
Фредрик молча смотрел на датчанина, охваченный бездумьем. Правая рука машинально протянулась к нижней ветке, сорвала гроздь рябины, сунула ягоды в рот. Челюсти пришли в движение.
— Небось слыхал про эпифитную рябину, Фредрик, которая растет на вторичном стволе? Вот это она и есть, ее ягоды крупнее обычных, и в них больше кислоты.
Но Фредрик не слушал того, что говорил Фредди Нильсен. Разжевав и проглотив ягоды, он прохрипел:
— Это преднамеренное убийство, Фредди. У тебя есть в машине телефон?
Фредрик сидел на трухлявом пне на обочине. Гниль промочила брюки насквозь, но ему было все равно. Фредди Нильсен стоял перед ним, другой датчанин из «Д'Артальяна», Бу, который ходил в лес по грибы, положил Фредрику руку на плечо.
— Жуткая история… — Бу побледнел и словно осунулся, потрясенный до глубины своей чувствительной поварской души. — Но не будешь же ты сидеть тут всю ночь, Фредрик.
Полицейские и медики уже уехали. Разбитую машину увезли на буксире, участок вокруг моста огородили, исключая проезжую часть. Фредрика, прибывшего первым на место преступления, подвергли допросу, но ему нечего было добавить к тому, что видели его глаза. Поскольку он считался другом убитого, ему предложили в ближайшие дни держаться в пределах досягаемости, на случай если полиции потребуются дополнительные сведения о занятиях и увлечениях погибшего. Тем более что Дрюм был
