наполнением является источником и средством осуществления ИХ власти.
Поэтому и те (князья, кшатрии-администраторы), и другие (жрецы-знахари, брахманы), были отзывчивы к тому, чтобы перенять и внедрить культурные наработки соседей, живших в толпо-“элитарном” укладе, который естественным для него порядком порождает
Носители человечного типа строя психики в том обществе тоже были, но они были малочисленны, и кроме того, та культура миропонимания (т.е. информационно-алгоритмическое обеспечение прикладного характера), в лоне которой жило общество Руси изначальной, была не адекватна человечному типу строя психики: должная культура мышления и миропонимания не успела ещё развиться [194] - иначе бы языческая Русь не втянулась в кризис.
Поэтому поток деятельности носителей человечного типа строя психики не смог воспрепятствовать вхождению Руси в кризис.
Т.е. если характеризовать культуру Руси изначальной в аспекте воспроизводимого ею в преемственности поколений типа строя психики, то она в большинстве своём воспроизводила тип строя психики зомби.
Главным навыком личности в ней было то, что люди в их большинстве были носителями преимущественно психической по своему качеству жизненной практики вхождения в определённое настроение, которое условно и только отчасти можно назвать «транс». Это настроение позволяло человеку включиться в эгрегор, получивший название Русский дух, передать управление ему, а тот много чего «знал» и «умел», поскольку сложился на основе «антенного поля», образуемого населением Руси. Пароли доступа к такого рода включению - общинные нравственность и этика, о которых речь шла ранее.
В Русских сказках эта специфика взаимоотношений носителя Русского характера и Русского духа отражена в похождениях всевозможных Иванов-дураков: сам Иван мало, что знает и мало что умеет, и мало чему желает научиться, но ему во всём везёт, и по сюжету сказки его ведёт нечто незримое, что знает и умеет всё, что необходимо для успеха Ивана-дурака. При этом Иван-дурак от умников, которые ему противостоят или которые ему помогают, отличается одним - своим неизменным безкорыстием в отношении окружающих и добротой.
Пребывая в этом настроении, представитель Руси мог вступать в бой, будучи полностью невежественным и неумелым во всём, что ныне относится к боевым искусствам, поскольку, когда он пребывал в таком настроении, его эгрегоры были носителями всей алгоритмики необходимых оборонительных и поражающих телодвижений, и через эти же эгрегоры и ноосферу в целом обеспечивался и доступ к алгоритмике оборонительных и поражающих телодвижений противника. Вследствие этого при несении в своей психики навыков создания определённого настроения систематические многочасовые тренировки, состоящие в нанесении ударов ладонями и ступнями по брёвнам с торчащими из них брусками [195] и т.п. и работа с партнёрами, были просто излишними, а стандарт всеобщий телесной развитости и грациозности на Руси был гораздо выше нынешнего - в силу иного образа жизни и иного характера труда. Под взглядом ребёнка, пребывающего в таком настроении, может драпать толпа взрослых, - не разумея, что происходит, и забыв о своих агрессивных намерениях под воздействием охватившего её ужаса, - потому, что Бог действительно не в силе, а в Правде.
И когда былины повествуют о том, что тот или иной русский богатырь в одиночку разогнал или побил если не целое войско, то многочисленный боевой отряд, это не художественный вымысел: это бывало, но это было не столько выражением физической силы и каких-то изощрённых приёмов ведения боя русским богатырём, а результатом воздействия психики индивида, пребывающего в Русском духе, на психику индивидов в Русском духе не пребывающих [196]; а физическая сила и освоенные приёмы ведения боя были только подспорьем этому. Поэтому, чем больше враг знал и умел в смысле владения боевыми искусствами, и чем был более настырен в своей агрессивности, - тем больше у него было шансов покалечиться и убиться в агрессии против носителя Русского духа [197].
Естественен вопрос:
В культуре Руси изначальной было много доброго и был потенциал развития. Но поскольку она в преемственности поколений воспроизводила большей частью тип строя психики зомби, то кризис её в процессе соприкосновения с толпо-“элитарной” культурой библейской цивилизации был неизбежен.
Каждый тип строя психики, выражаясь в поведении множества людей - его носителей, порождает качественно определённые субкультуры, совокупность которых и образует культуры народов и человечества в целом в их историческом развитии. С другой стороны, культура, в которой растут дети, формирует статистику распределения взрослого населения по типам строя психики. Поэтому, если крещение Руси в Х веке - объективное благо, вопреки всему тому, что было высказано нами в адрес РПЦ ранее, то мы неизбежно должны увидеть прогресс общественного развития после крещения в результате миссионерской и пастырской деятельности клириков РПЦ и подвижничества некоторой части мирян. Прогресс должен выразится в изменении статистики распределения взрослого населения по типам строя психики в сторону преобладания человечного типа строя психики.
Мы в праве этого ожидать, тем более, что христианские церкви издревле задумывались о сути человека и его достоинстве и излагали своё мнение по этому вопросу в целях вразумления паствы. При этом надо отметить, что мнение христианских церквей по этому вопросу остаётся практически неизменным на протяжении всей истории христианства. Ниже мы приводим мнение уже упоминавшегося православного святителя Игнатия (Брянчанинова), который обосновывает его высказываниями апостолов, что подчёркивает неизменность этого мнения на протяжении без малого 2000 лет:
«Что такое - человек? На этот вопрос отвечает человекам Апостол:
