– Мы хотели построить новый институт, товарищ Дзержинский, где были бы лаборатории и где можно было бы развернуть работу, но почему-то до сих пор не встречали сочувствия… Может быть, вы нам поможете.
– Не обещаю наверное, что мне это удастся, но попробую помочь. Подайте докладную записку и смету, – сказал он, выходя и садясь в автомобиль.
Заседание посвящено НТО и его работе. Доклад делает академик В. Н. Ипатьев, содоклад – член президиума Академии наук Долгов.
Начинаются прения. Большинство выступает за нас, только иногда проскальзывают иронические замечания насчет «чистой науки», «небесной науки» и т. п.
Ф. Э. Дзержинский берет слово и говорит:
– Судя по докладам, которые мы заслушали, судя по тому, что мне самому пришлось видеть в одном институте и на выставке, – их работа непосредственно направлена в огромной своей части на разрешение проблем и задач, которые перед нами становятся на практике. Это не чисто абстрактная наука, которая может быть применима через сто или пятьдесят лет, но та наука, которая уже сейчас находит огромное применение.
Далее Ф. Э. Дзержинский подчеркнул, что эту связь между промышленностью и научно-техническими институтами надо усилить, что усиление этой связи необходимо для дальнейшего развития институтов, для развития трестов, для развития хозяйственной жизни и что нахождение целого ряда форм для этой спайки необходимо. Однако мысль, которая предполагает эту связь в форме присоединения заводов к институтам или институтов заводам и трестам, он считает неправильной.
В заключение Ф. Э. Дзержинский констатирует, что ВСНХ вообще обращал недостаточно внимания на работу институтов.
– В настоящее же время, – подчеркивает он, – вопросы науки и введение новых методов становятся для наших хозяйственных органов уже в порядок дня… И совершенно не случайно то, что этот вопрос поставлен во всю широту в порядок дня президиума.
В этой небольшой речи были так хорошо подчеркнуты все наши стремления и так верно указаны опасности нашего пути! Однако некоторые члены президиума выразили сомнение – стоит ли принимать резолюцию, одобряющую деятельность НТО.
Дзержинский вспыхнул:
– Я, конечно, профан в научных вопросах, но все-таки я был в институтах и видел их работу. Для меня та маленькая частица, которую я видел, то, что мы заслушали и что никем не опровергнуто, целый ряд работ, которые имеют и могут иметь колоссальное значение, говорят за то, что эти институты и та работа, которая была проделана, имеют огромную ценность. Пришло время, когда работу эту надо выявить, использовать и всемерно поддержать.
Однажды, рассказывая Феликсу Эдмундовичу о наших достижениях в области металлургии, я сообщил:
– К сожалению, все наши работы производятся в Ленинграде, а вам, как председателю Главметалла, было бы интересно посмотреть их.
– Иу что же… В ближайшие дни я как раз собираюсь в Ленинград: хочу посмотреть Волховстрой, можно будет осмотреть и ваши лаборатории.
Мы приехали в Ленинград. На Волховстрой ехать надо было на дрезинах.
– Может быть, лучше взять паровоз и поехать с ним? – спросил Реденс Беленького.
– Надо пойти спросить Старика.
– Ни за что не согласится. Знаешь, как он не любит паровозов, отдельных поездов. Наверняка намылит голову, чтобы даже не обращались к нему с подобными вопросами.
– Ну, придется тащиться на дрезине.
Реденс махнул рукой, и мы пошли садиться.
В большой комнате – конторе Волховстроя – нас познакомили с общим планом строительства. По отдельным чертежам просмотрели все схемы, а затем отправились лазить по плотине и шлюзам. Громада цемента, бетона, лесов, балок – все это было как бы воплощением великого строительства Союза и произвело на всех нас большое впечатление.
Дзержинский интересовался, сколько стоит нам этот опыт строительства.
– Скажите, – в упор спрашивал он инженера Графтио, – если бы теперь нам нужно было строить Волховстрой с учетом всего опыта, то на сколько это стоило бы дешевле?
Графтио молчал, как бы раздумывая, и переминался с ноги на ногу.
– Ну, как вы думаете, процентов на шестьдесят дешевле стоило бы?
– Шестьдесят не шестьдесят, но процентов на сорок.
– А как же вы думаете амортизировать? Неужели будете ставить действительную стоимость сооружения в счет потребителям энергии?
– Будем ставить действительную стоимость.
– Правильно ли это будет?
Закипел спор.
Феликс Эдмундович со свойственной ему воспламеняемостью доказывал, что необходимо вести линию на снижение себестоимости, а следовательно, находить источники покрытия расходов где-нибудь в другом месте.
После бесконечного количества лестниц, ступенек, по которым мы ходили вверх и вниз, мы вышли наконец к станции. Дзержинский улыбнулся и сказал:
