грудью стриптизерши: – Я не лесби.
Улыбка Лорель сменилась сильнейшим удивлением: – Что?
Пытаясь скрыть напряжение, вызванное странной реакцией Лорель. Дана повторила: – Я не лесби. Мне все равно, какая у тебя грудь.
– Да? – нахмурилась Лорель, – так зачем же Скотт нанял меня?
– Поверь мне, – сказала Дана, – я собираюсь задать ему этот же вопрос, как только мы выберемся отсюда.
– И у тебя есть парень? – спросила Лорель осторожно.
– Нет, – сказала правду Дана. Стараясь не заострять внимание на себе, она задала встречный вопрос: – А у тебя?
Лорель оскалила зубы: – Нет, я же лесби.
У Даны пересохло в горле.
– Это тебя напрягает? – спросила Лорель.
Ее улыбка мучила Дану. Она долго думала, как бы ответить на этот вопрос, пытаясь сохранить самообладание, но эта женщина рядом с ней явно заставляла ее нервничать.
– Больше меня уже ничего не волнует.
Лорель хихикнула: – Не беспокойся, моя страсть к женскому полу не будет распространяться на тебя.
– Спасибо и на этом, – Дана еле сдержала улыбку. Видишь, – буркнула Лорель, – я говорила тебе, что я не такая уж плохая собеседница.
Дана кивнула: – Лучше уж разговаривать, чем просто сидеть в полной тишине всю ночь.
– Ты даже не догадываешься, что завтра утром мы станем друзьями.
Дана закатила глаза. – Не загадывай наперед. Эта ночь будет долгой. Все может случиться,
На этом моменте Лорель скрестила руки на груди. Ее выражение лица вселяло надежду, и даже казалось несколько робким. – Ты права. Абсолютно все может случиться.
Дана могла только догадываться, что может произойти в следующие двенадцать часов. Главное, чтобы больше не было слез.
ЧАС ТРЕТИЙ – 9 часов вечера
– Что ты делаешь?
– Мечтаю поскорей отсюда выбраться, – Дана рассматривала квадратный металлический люк над их головами, – а если я подсажу тебя к себе на плечи, ты сможешь открыть эту дверцу?
– Не получится, – ответила Лорель без колебаний. – «Ты не заставишь миссис Роузен взобраться на рождественскую елку».
Дана сразу узнала, откуда Лорель взяла эту цитату. «Приключения Посейдона» – это один из самых любимых ее романов. Ее отношение к Лорель неосознанно сразу изменилось в лучшую сторону. Окинув спутницу взглядом, она почувствовала нервное щекотание в животе. Она игриво улыбнулась Лорель.
– И где же твой дух приключений?
– Возможно, дома в ванной с книгой и кошкой, – огрызнулась Лорель. – Я отказываюсь взбираться на тебя. Мы же не на тонущем корабле. Нам не станет плохо, если мы здесь посидим и молча дождемся помощи.
– Но это плохо отражается на продуктивности моей работы, – запротестовала Дана, снова обращая томный взгляд к потолку.
– Послушай, у меня нет желания сейчас инсценировать в реальности фильм-катастрофу ради какого-го глупого проекта, – решительно заявила Лорель, – Я всегда говорила, что если бы мне разрешили сняться в подобном фильме, то я была бы первым героем, которому суждено умереть. Я уверена, что так и будет. Я не такая умная, цепкая или удачливая, но поверь, моя жизнь мне дорога и я не готова жертвовать ею ради твоей неинтересной работы.
– Неинтересной для кого? – произнесла Дана.
– Отдыхай, пока есть время, – выражение лица Лорель смягчилось в льстивой улыбке. – Я обещаю, что буду тебя развлекать.
– Ты будешь меня развлекать отвратительной музыкой и приватными танцами?
– Только если ты меня хорошо попросишь, – она сделала паузу, – на самом деле свое время я уже отработала два часа назад.
Дана покачала головой. Тыльная сторона ее шеи покраснела от смущения.
– И сколько тебе Скотт заплатил за это маленькое представление?
Лорель цокнула языком и неодобрительно взглянула на Дану: – Это известно только Скотту и мне. Если хочешь узнать, спроси его.
– Я так обязательно и сделаю, когда мы выберемся
отсюда.
– Я думала, что сотовые телефоны работают в лифте, – сказала Лорель. Свой телефон она положила на пол, убедившись, что в лифте нет сигнала. – Вот технология. Спорим, что без телефона ты чувствуешь себя как без рук?
Дана робко кивнула: – Да. Я думаю, что он создает чувство уверенности. А без компьютера я еще более уязвима.
– Со мной то же самое, – Лорель подняла руки вверх с неестественной дрожью в них. – Я уже начинаю нервничать при мысли о том, что не смогу проверить свой ящик, пока мы сидим здесь.
– Мои входящие с задержкой приходят в выходные. – Дана позволила себе критичную ухмылку. – Ты представить себе не можешь, как много людей отдыхает от работы в выходные.
– У меня есть почта, которой я пользуюсь для учебы, хотя обычно приходят и личные сообщения особенно на выходных, поэтому я проверяю ее периодически.
Она никогда бы не подумала, что Лорель так хорошо разбирается в компьютерах. e-mail и «Приключения Посейдона». Она была непредсказуема.
– А я проверяю личный ящик только в редких случаях, когда нужно написать что-то родителям.
– Где они живут?
– В Роял Оуке.
– У тебя есть братья или сестры?
– Один брат. Младший. Когда я звонила в последний раз домой, он тогда еще жил дома с родителями.
– У меня никогда не было ни братьев, ни сестер, но я всегда думала, что было бы весело, – сказала Лорель. – У меня есть всего несколько хороших друзей во всем мире. Друзья онлайн, я не… – Без причины она покраснела. – Я не тот человек, который часто ходит в бары. Мои самые близкие друзья – это те, с которыми я встречаюсь в сети. Дружба заключается в общении друг с другом, а не в совместных застольях и пьянках.
Неожиданно Дане стало стыдно за то, что она так стереотипно отнеслась к Лорель. Она совсем ничего не знала об этой женщине, но уже успела ее обидеть. Чтобы как-нибудь загладить свою вину, она начала с интересом расспрашивать Лорель о ее увлечениях в Интернете.
– И где же живут твои друзья?
– В Австралии. – Обрадовалась Лорель, что они наконец-то стали разговаривать как новоиспеченные знакомые. – Во Франции. Ох, и я иногда переписываюсь с действительно интересной женщиной из Португалии.
Дана задумалась. Как можно подружиться с незнакомым человеком в сети, с которым ты никогда не встречался в реальной жизни. Да, Боже мой, она же сама нормально не может общаться с людьми лицом к лицу, что же говорить о тех, которых отделяют от нее многокилометровые просторы океана. Скотт был ее другом, потому что они выросли вместе, но, казалось, что больше ничего их не связывало друг с
