ее к себе. У Доминик перехватило дыхание в предвкушении того мига, когда их тела прильнут друг к другу.
Джуд наклонил свою темноволосую голову и прижался щекой к ее лицу.
– Значит, моя маленькая русалка, твоя песня предназначалась мне, и ты все-таки поймала меня в свои сети.
Доминик не проронила ни слова, когда он подобрал с земли ее разбросанные вещи и, легко подняв ее на руки, понес прочь от моря. Она положила голову ему на грудь и услышала, что его сердце бьется в том же ритме, что и ее.
Доминик не могла сказать, когда в ней успело возникнуть это чувство, но ей казалось совершенно естественным и правильным, что она и этот мужчина должны любить друг друга. Она была готова отдаться ему сейчас же и без сожалений.
Ей не было никакого дела до его жизни, требовавшей от него нарушения законов божеских и человеческих. Она открыла в нем человека чести и высоких принципов. Но самое главное, он заставлял ее трепетать от желания каждый раз, когда смотрел на нее.
Дойдя до уединенной поляны, Джуд бережно опустил ее на землю среди оранжевых лилий и красных орхидей. Их сладкий тонкий аромат придавал еще больше таинственности этой волшебной ночи.
Наклонившись над Доминик, Джуд окинул ее взглядом: начал с прекрасного лица, задержался на упругой девичьей груди, потом, медленно скользнув по животу, глаза его опустились к тайнику ее плоти, и у Доминик возникло ощущение, будто он ласкает ее, хотя Джуд даже не пошевелился. Она почувствовала, как от его близости все ее тело зажглось неведомым прежде огнем.
– Сколько мужчин говорили тебе, что ты красива? – спросил Джуд, вытягивая рубашку из своих брюк.
Доминик охватило внезапное смущение при виде того, как Джуд снял рубашку и, согнувшись, положил ее ей под голову.
– Так что же, – настаивал он, – сколько?
Она опустила длинные ресницы.
– Так много, что трудно сосчитать.
Он разулся и теперь расстегивал ремень.
– А сколько мужчин испробовало сладость твоего тела?
Она решила играть роль соблазнительницы-сирены, которую он в ней видел.
– Их было много, но никто из них не задавал мне столько вопросов.
И снова Джуд испытал боль при мысли, что до него она была с другими.
– Так я и думал, – сказал он, сняв брюки и встав перед ней обнаженным. – Ну что ж, будет одним больше. Разница небольшая, ведь так? И ты уж наверняка знаешь тысячи разных способов продлить удовольствие мужчины.
Свет луны серебрил его тело. Джуд стоял сильный и привыкший повелевать, взгляд его притягивал и гипнотизировал ее – Доминик страстно захотелось прижаться к нему и отдаться целиком его власти.
Джуд опустился на землю рядом с ней, и она оказалась в его объятиях, словно была создана для них. Он ждал от нее искушенных ласк и знания мужского тела, и она должна притвориться, будто делала это много раз прежде.
Инстинкт подсказал ей, что от нее требуется – ее пальцы заскользили по его мускулистой спине, а губы раскрылись ему навстречу. Она почувствовала, как ее тело будто тает от прикосновения его наливавшейся силой плоти.
Она уже едва владела собой от томительного желания. Он взял ее лицо обеими руками и прошептал:
– Маленькая распутница. Ты знаешь, как заставить мужчину сходить с ума от страсти.
Повинуясь неизвестно откуда взявшемуся порыву, она подалась вперед и провела языком по его губам. С еще большей смелостью она обвела языком контуры его рта и, услышав, как он застонал от удовольствия, ощутила еще большее возбуждение и слабость одновременно.
– Знаешь ли ты, как я мечтал об этой минуте? – страстно прошептал он, поворачивая ее на спину и осторожно ложась сверху.
Где-то глубоко в подсознании Доминик возникло желание продлить его пытку – ведь впервые она обрела над ним власть. Она выскользнула из-под него и, упершись руками ему в грудь, заставила его лечь на спину.
– Откуда нам знать, может, все это сон, – проговорила она грудным голосом. – Может быть, на заре нового дня я исчезну, превратившись в струйку дыма?
Доминик протянула руку и, сорвав у него за головой орхидею, нежно-нежно провела ею по его губам, а он не отрываясь смотрел на нее, гадая, что она сделает в следующую минуту, и едва сдерживая дикое желание схватить ее, опрокинуть и как можно глубже погрузиться в ее манящее лоно. О Боже, подумал он, какая сладкая мука. Нежные лепестки цветка в руке Доминик прошлись по его груди, животу, миновали треугольник курчавых волос и стали поглаживать и ласкать его содрогавшуюся от сладостной пытки плоть.
Джуд облизал пересохшие губы и рывком приблизил ее к себе.
– Сейчас я снова почувствую вкус этих губ, что так долго насмехались и дразнили меня.
Ее рот зазывно приоткрылся, губы Джуда были почти у цели. Доминик с трудом могла дышать, потому что их взгляды соединились, как соединятся сейчас их губы и затем тела.
– Мисс Доминик! – послышался громкий голос Тома. – Где вы? Мисс Доминик, откликнитесь!
