– По какой причине? – нахмурился он. – Разве она нездорова?
– Я думаю, она просто проявляет характер, ваша светлость.
– О Боже! Уже в таком раннем возрасте? – Гаррет вздохнул. – Что же мне ждать от нее потом?
– Не огорчайтесь, ваша светлость. У вас прекрасные дети.
Гаррет опять помахал перед крошечным личиком пальцем, который тотчас же был схвачен лукавой девчушкой.
– Как ты думаешь, она узнает меня?
– Конечно, ваша светлость.
Гаррет любовался ангельским личиком девочки. Сегодня впервые она улыбнулась ему, и эта улыбка наполнила его сердце неведомым доселе радостным чувством. Идиллию нарушил сын, который громким плачем заявил о себе. Гаррет вынул его из колыбельки, взял на руки. К дочери он был нежен, а при виде сына испытывал гордость.
– Ты подумал, сынок, что твоя сестрица забирает себе все внимание, и решил протестовать? Правильно поступаешь, сынишка!
Крошечный лорд Блексорн перестал плакать при звуках басовитого мужского голоса. Он блестящими глазками уставился прямо в глаза отца. На какой-то краткий миг Гаррету показалось, что на него смотрит Сабина. Он сам не понимал, почему у него возникла подобная мысль.
– Они становятся все смышленее с каждым днем.
Нянька засмеялась, прикрыв рот ладошкой.
– Они даже слишком смышленые, ваша светлость. А ведь им всего по восемь недель от роду.
Гаррет положил сына обратно в колыбель и удалился из детской. Няньки и слуги знали, что он часто навещает детскую, но по какой-то причине герцог приходит туда только в отсутствие герцогини.
Ночное небо прорезали молнии. Сабина приподнялась на постели, разбуженная то ли ударом грома, то ли приснившимся ей кошмаром. Она во сне вновь бежала из Вудбриджа, и бегство ее было нескончаемым. «Нет! Нет! Нет, Tea, нет!» – кричала она на бегу.
Очнувшись от кошмара, Сабина долго не могла понять, где находится. Сердце ее бешено колотилось, ночная сорочка промокла от пота. Когда же покинут ее воспоминания о пережитых ужасах?
Внезапно гром, прогремевший вслед за вспышкой молнии, заставил задрожать стекла в окнах и даже, казалось, саму землю. Не раздумывая Сабина соскочила с кровати и кинулась туда, где могла найти защиту.
Она ворвалась в спальню Гаррета. Он сидел на стуле, разложив на расставленных коленях ворох бумаг.
– Сабина?
– Я… там гроза… я…
Он сбросил бумаги на пол, встал, протянул к ней руки. Они сомкнулись за ее спиной, взяв ее трепещущую фигурку в плотное и надежное волшебное кольцо, внутрь которого не ступят никакие злые духи.
– Ты вся дрожишь! Тебе приснился дурной сон?
Она молча кивнула, будто потеряла дар речи.
– Я не позволю никому и ничему, будь то явь или сон, пугать мою жену!
Сабина спрятала голову у него на груди. Равномерное биение его сердца успокаивало ее. Гаррет поднял Сабину на руки, отнес на свою постель, укрыл вязаным пледом. Сам он сел на край кровати и стал гладить ее руки.
– Тебе нечего стыдиться своих ночных страхов, Сабина. Ты храбрее десятерых мужчин. – Он убрал с ее потного лица налипшие пряди. – Я рад, что ты догадалась прийти ко мне.
Сабина проглотила комок в горле, но по-прежнему не могла произнести ни слова. Он убедился, что ее испуг не был притворным.
– Ты хочешь спать здесь?
Она кивнула.
Гаррет задернул шторы, чтобы отгородиться от грозы, задул свечу и лег рядом с ней.
– Может быть, ты расскажешь мне о своих кошмарах. Тебе станет легче…
– Это все та же ночь. Она повторяется без конца…
– Ничего удивительного в этом нет. Ты провела эту жуткую ночь в бурном потоке, со сломанной ногой и все же не дала утонуть своему маленькому брату. Я не думаю, что есть на свете человек, обладающий такой волей и таким мужеством, как ты, Сабина.
Его похвала согрела ей душу.
– Я просто тогда очень испугалась. Я совсем не храбрая, – призналась она.
Гаррет коснулся губами пульсирующей жилки за ее ухом.
– И тебе по-прежнему снится, что я злодей и виноват во всем?
– Нет. Теперь я знаю правду. Но она меня пугает, Гаррет, мой безликий враг.
