плохо. Я и так ничем не отплатила вам за вашу доброту. Я спала на твоей постели, ела хлеб из твоих рук, а ты лежала на холодном полу фургона, уступив мне свое место, и делилась последним куском, сама оставаясь голодной. Больше я не смогу пользоваться вашим великодушием.
– Завтра дороги уже подмерзнут, и мы сможем отправиться в путь.
– Значит, на рассвете нам придется проститься.
– Нет, мое дитя. Вы с Ричардом поедете с нами.
– Доброта не безгранична, – стояла на своем Сабина.
– Может быть, мы рассчитываем на вознаграждение, – пожала плечами старуха.
– Какое, Изабель?
– Всякое доброе дело вознаграждается.
– Может быть, там, за порогом смерти, но не на этом свете.
– Девочка, только что излечившаяся от хромоты, должна отгонять подобные мрачные мысли.
– Мои мысли еще страшнее, чем ты думаешь, Изабель. Я мечтаю вонзить в грудь мужа острый кинжал и видеть, как теплая кровь зальет его рубаху и оледенеет его труп. Да мало ли о чем я думаю, Изабель! Меня саму пугают мои видения.
– Прибереги свои планы мести до того времени, когда повзрослеешь. Незачем сейчас терзать себя впустую. Прошу, Сабина, погрейся у костра, а я ненадолго покину тебя. Мне надо кое о чем переговорить с Жаком и Мари.
Оставшись в одиночестве, Сабина уже не стеснялась слез, хлынувших горячим потоком. Она оплакивала и свою горестную судьбу, и собственную беспомощность. Излечение от хромоты не принесло ей особой радости. Если бы отец и мать могли видеть ее здоровой!
Изабель приблизилась к фургонам. Мари сидела на ступеньках и развлекала малыша сказкой, немыслимо коверкая английские и французские фразы. Баллярд отстругивал последние куски копченого мяса с уже давно обнажившейся бараньей кости и бросал их в котелок в тщетной надежде, что ему удастся соорудить и на этот раз наваристый суп. Холодная погода только усугубляла всеобщий аппетит.
Вещи почти все были уже собраны.
– Мальчика зовет к себе его сестра, – жестко сказала Изабель. – Они отказываются от обеда и хотят покинуть нас немедленно.
Мари выставила руки, пытаясь загородить Ричарда от наступающей на нее Изабель.
– О чем ты говоришь? Разве мы расстаемся? Разве они не едут с нами?
– Они считают, что ты, Мари, устала от их присутствия.
– Это тебе они надоели, а не мне! – взвилась Мари. – Старая карга, ведьма! Разве можно так жестоко поступать с бесприютными детьми?
– Они смогут прокормиться нищенством, – продолжала гнуть свою линию Изабель.
– Чтобы их забили плетьми эти тупые скоты, англичане? Да разве они подадут хоть какому-нибудь бедняку жалкий грош? Они лучше проглотят его на ужин вместе со своим безвкусным пудингом. И не подавятся!
– Твой муж, Мари, не может их больше кормить.
– Они едят меньше птичек, которым мы выкидываем сухие крошки. Жак Баллярд, я даже не подозревала, что ты такой мерзкий скупердяй!
Обвинение, обрушившееся на голову актера, было неожиданным, но он привык к подобным проявлениям эмоций у своей супруги. К тому же он сразу разгадал игру, которую затеяла Изабель, и показал себя достойным партнером:
– Нам нечем их кормить, Мари. Я обшарил все дыры в своей одежде, но не обнаружил ни одной завалявшейся монеты. Мне придется продать фургоны и лошадок, и то вряд ли хватит на оплату проезда через Пролив.
Жак был серьезен как никогда. Впрочем, он был хорошим актером.
– Ты не придумал ничего лучшего, как лишить нас последнего пристанища? Нет уж, муженек, ищи какой-нибудь другой выход из положения. Этот фургон – мой дом. В нем я покинула Францию, в нем я туда и вернусь.
– Мы дошли до последней черты, – мрачно заявила Изабель.
– И прекрасно! Значит, за этой чертой начнется совсем новая жизнь. – Мари рассерженно сверкнула глазами. – Ты что, считаешь меня совсем глупой?
– Я никогда не отказывала тебе в уме и ловкости, Мари. – Изабель покачала головой.
– Тогда незачем дурачить меня. Я знаю, кто они – эти мальчик и девочка, и знаю, что они в опасности. Я не брошу их здесь на верную гибель. Мы тронемся отсюда завтра на рассвете вместе с ними. Таково мое решение, и прошу со мной не спорить.
Изабель изобразила на лице сомнение.
– Девочка не желает быть обузой…
– Я уверена, что она принесет нам удачу. Я умею заглядывать в будущее не хуже тебя, Изабель, и чую, где нам светит выгода.
Старуха утаила под косматыми седыми бровями довольную усмешку.
– Я попробую убедить ее. Может быть, она и не захочет уезжать из Англии?
