– И потому вы сомневаетесь в правильности нашего решения?
– Конечно! У нас же нет гарантий, что к ней хорошо отнесутся, даже не хорошо, а просто по- человечески!
– Расскажите мне о ее отце, – попросил Уилли. – Я хочу понять, какой человек так легко перепоручает заботу о своем ребенке другим людям. Он важная птица?
– О да, очень! – сердито буркнул Николас. – Кэлдвеллы были в числе первых, кто обосновался в Виргинии, так что это весьма уважаемое семейство. Дочь Кэлдвелла Элиза – довольно миловидная особа. Сын Дональд занимает какой-то пост в федеральном правительстве. Нет, надеяться нам не на что. Кэлдвеллы кичатся своим происхождением и вряд ли примут полукровку Алану с распростертыми объятиями.
– Тогда, может быть, нам не стоит отправлять ее в Виргинию?
– А что делать? Вы сами говорили, что если оставить ее здесь, она умрет с голоду. Нет, лучше уж привезти Алану к отцу, и пусть он поступает дальше, как ему заблагорассудится. Ладно, так и быть, я довезу ее до Сент-Луиса. Но дальше – все! Я умываю руки! Будем надеяться, Кэлдвелл исполнит свой отцовский долг. Пусть определит девочку в хорошую школу, где ее воспитают как настоящую леди.
Алана слушала в соседней комнате его рассуждения, задыхаясь от ненависти, и в который раз клялась себе, что никуда не поедет с этим ненавистным капитаном Беллинджером. Да кто он такой, чтобы распоряжаться ее судьбой?!
Глаза Аланы лихорадочно блестели, от волнения у нее опять начался жар.
К счастью, ветер крепчал, и вскоре его завывания заглушили звуки мужских голосов…
6
Зеркало потрескалось и было покрыто толстым слоем пыли, но Алане все-таки удалось разглядеть свое отражение. Зрелище было безрадостным: высохшая уродина! Неужели ее красота увяла навсегда?
На полу валялось голубое платье, которое капитан Беллинджер каким-то чудом умудрился раздобыть для нее в этой глуши, – Алану так возмутило желание капитана напялить на нее одежду бледнолицых, что она схватила платье, аккуратно повешенное на спинку стула, и в сердцах швырнула его на пол.
Девушка презрительно фыркнула и поспешила надеть свой индейский наряд, в котором сразу почувствовала себя сильней и уверенней. А это ей было сейчас необходимо как воздух – ведь борьба предстояла нешуточная.
Алана оглядела себя со всех сторон. Да… совсем не на что посмотреть. Не то что раньше, когда замша красиво облегала ее высокую грудь и крутые бедра. А теперь… Теперь от нее остались кожа да кости. Грудь плоская, как доска. Капитан Беллинджер прав: вид у нее сейчас жалкий.
«Да какая разница? Что ты расхныкалась? – с досадой оборвала свои горестные размышления Алана. – Все равно твоя жизнь кончена. Что тебя ждет впереди? Мрак, один лишь мрак…»
Алана обреченно вздохнула и принялась заплетать косы. Волосы за время болезни потускнели и стали похожи на паклю.
Услышав стук в дверь, она даже не обернулась.
Стук повторился, и капитан Беллинджер, уже не дожидаясь ответа, заглянул в комнату. Он сразу заметил, что голубое платье брошено на пол. Алана внутренне сжалась, поймав на себе пристальный взгляд зеленых глаз. Сейчас начнется… Она была уверена, что капитан рассердится, и потому опешила от неожиданности, увидев на его лице улыбку. Впрочем, в этой улыбке было столько язвительности, что она тоже не сулила ничего хорошего.
– Итак, мисс Кэлдвелл, – процедил сквозь зубы Николас, – вы отказываетесь надеть вещи, выбранные для вас с такой заботой. Интересно, что бы вы сказали, узнав, какой долгий путь проделал посыльный, который привез вам это платье? Он ведь приехал из форта Юнион. Супруга одного офицера по моей просьбе великодушно согласилась обеспечить вас одеждой, а вы проявляете черную неблагодарность…
Алана отвернулась, по-прежнему не желая показывать, что она знает английский: капитан успел наговорить ей уйму гадостей, а гордость не позволяла признать, что она стерпела все это молча. Жестокие слова капитана до сих пор звучали у нее в ушах. Да и жалость его была для нее оскорбительна.
Николас подошел к ней. Алана не шелохнулась.
Терпение капитана Беллинджера лопнуло, и он раздраженно воскликнул:
– Черт побери, ну как тебе объяснить, глупая девчонка, что если ты хочешь жить в мире белых людей, тебе необходимо отказаться от индейских обычаев? Иначе от тебя будут шарахаться, как от зачумленной.
Не в силах больше сдерживать гнев, Алана повернулась и вызывающе посмотрела на капитана.
«Не нужен мне ваш мир! И вы мне не нужны!» – уже готова была выкрикнуть она, но… чуть не утонула в бездонной глубине больших зеленых глаз.
Это было так странно, так непривычно, ведь среди индейцев нет зеленоглазых! Алана растерялась и вмиг позабыла все злые и обидные слова, которые она собиралась сказать Николасу.
Голова у нее закружилась. Впервые за время своего знакомства с Николасом она увидела в нем мужчину, и это открытие ее поразило.
Николас был выше Серого Сокола, синий мундир красиво облегал широкую грудь, весь облик капитана дышал силой и мужественностью. И как это она раньше не замечала симпатичную ямочку у него на подбородке? Да и вообще капитан Беллинджер-то, оказывается, красавец!
Но Алана сразу же рассердилась на себя за эти мысли. Что сказали бы родные, если б узнали, что ее влечет к этому человеку? Она резко отвернулась, спеша напустить на себя равнодушный вид. Ее жег стыд перед Серым Соколом, она чувствовала себя подлой изменницей.
Что с ней творится? Почему сердце бешено колотится, а в горле пересохло так, что даже больно глотать?
