— Обычные письма, их бросали в почтовые ящики больших городов, чаще столиц тех стран, где проживали соответствующие лица. Письма, адресованные нам, были отправлены из центрального Лондона. Другие имеют штемпели Бонна, Парижа, Нью-Йорка. А почему вас это так интересует?
— Нужно выйти на Джека Уиша. Единственный способ найти его — это через рассылку корреспонденции.
— Если считать, что этим занимается он…
— Разумеется. Раньше, как я знаю, уже пытались выйти на преступников в местах, откуда посылались письма, но безрезультатно. Но теперь мы ищем конкретное лицо — Джека Уиша. Вряд ли он занимается рассылкой сам, поскольку письма отправляются одновременно в разных странах. Но он поручает это каким- то своим людям.
— Из уголовной среды?
— Необязательно. К сожалению, наше досье на Уиша мало отличается от официального. Мы больше интересовались его характером и привычками.
— И что удалось установить?
— Джек Уиш похож на эдакого сухопутного моряка. У него есть девушки, если не в каждом порту, то в каждом городе.
— Девушки? С ними могут быть проблемы?
— Кто знает. Такие, как Джек, привлекают определенный женский тип. Хорошенькие куколки. Умом не блещут, но на них можно положиться.
— В этом нет противоречия?
— Нет. Вы только вдумайтесь.
Таррант последовал ее совету. Умом не блещут, но надежные… Как правило, успех во многих сферах жизни зависел от того, как у тебя работает воображение и имеется ли инициатива. Но с другой стороны, Боултер не попал бы в дурацкое положение, если бы его ночной сторож четко и неукоснительно выполнял инструкции, осматривал все углы и закоулки охраняемой им территории. Человек с живым воображением никогда не остановил бы машину, въехавшую в запретную зону, если бы на ней был флажок высокого начальства. А туповатый служака просто выполнял бы приказ, автоматически, не раздумывая…
— Ясно, — сказал Таррант. — Пожалуйста, продолжайте.
— Кроме того, Джек Уиш нравится девицам, которые испытывают дополнительное возбуждение, если мужчина их пугает. А судя по его досье, припугнуть он умеет.
— Итак, у него подружки в разных городах земного шара. Он присылает им письма в большом конверте, а они вынимают их и отправляют по отдельности, так?
— Скорее всего, большинство писем уходит именно так. Впрочем, у него имеются и другие способы.
— А девицы не проявляют порой лишнего любопытства?
— Эти нет. К тому же они знают, что Джек Уиш может крепко наказать за ослушание.
Таррант помолчал, потом проговорил с улыбкой:
— Что ж, это все не более странно, чем умение предсказывать смерть. Но что поделаешь, мы живем в совершенно непредсказуемом мире. Итак, что же мне теперь, по-вашему, делать?
— Ничего. Теперь черед выступать Вилли.
— Раз дело касается слабого пола, то разумеется, — отметил Таррант с легким неодобрением в голосе. — Но как же он будет отыскивать их — в данном случае?
— Вилли уже нашел одну девицу, с которой Джек Уиш живет в Лондоне. Он начал с нее. Кроме того, у нас есть координаты его римской пассии. Но сначала посмотрим, чего он добьется от лондонской киски. Он разыскал ее в одном ночном клубе со стриптизом, где она работает.
— Быстро вы действуете, — произнес Таррант, с грустью подумав о том, сколько разной бюрократической волокиты мешает ему поступать так, как хотелось бы. — Думаете, Вилли сумеет ее разговорить?
— Не знаю. У нас мало времени, чтобы постараться заставить ее запеть. Но Вилли, по крайней мере, окажется с ней в постели. И если он получит возможность денек-другой побыть в ее квартире, кто знает, вдруг там найдется какая-нибудь ниточка?
Таррант взглянул на свои аперитив и кисло заметил:
— Спасибо хоть, что речь идет о девицах. Трудно представить, что было бы, если бы пришлось работать с мужчинами. — Вам никогда не приходилось организовывать соблазнение того или иного джентльмена в связи с оперативной необходимостью? — поинтересовалась Модести.
— Приходилось. Но для того существуют другие девицы…
Модести посмотрела на него и, чуть поддразнивая Тарранта, сказала:
— Порой вы ведете себя как самый настоящий викторианец. У меня складывается впечатление, что вы считаете меня неразборчивой в связях…
— Модести, что вы! — замахал руками покрасневший Таррант. — Уверяю вас, что я… — Он осекся, потом, собравшись с силами, продолжил: — Я и в мыслях не держу ничего подобного. Совсем наоборот. И пожалуйста, не пытайтесь шокировать меня намеками, что вы были бы рады выполнять то, что приходится сейчас делать Вилли. Это совершенно не так. Я успел вас неплохо узнать и потому говорю это с полной ответственностью.
Модести чуть наклонила голову набок и пристально поглядела на Тарранта.
— Рене Вобуа еще жив? — спросила она.
— Да, а в чем, собственно, дело? — Вопрос застал Тарранта врасплох.
— Есть тут одна тонкость. Вилли, скорее всего, получит удовольствие от того, что ему предстоит. Так уж устроены мужчины. Ну а я, как вы совершенно справедливо заметили, не была бы рада выполнять то, что делает сейчас Вилли. Но если бы от этого зависела жизнь Рене Вобуа, я бы пошла на это без разговоров. И думаю, неплохо справилась бы с заданием.
Таррант молча кивнул.
Она оглянулась и, удостоверившись, что их никто не слышит, тихо сказала:
— Я убила человека, чтобы сохранить жизнь Рене. После этого было бы просто странно устраивать истерику из-за того, что нужно переспать с другим человеком во имя той же благородной цели.
Таррант снова вздохнул:
— Я рад, что вы на нашей стороне. И еще больше рад, что не я впутал вас в эту историю.
— Да, и поэтому можете покормить меня ленчем с чистой совестью, — сказала Модести, подбирая сумочку. — Но предупреждаю, это вам обойдется недешево.
— Отлично, — сказал Таррант, вставая. — Я не люблю, когда моя совесть абсолютно чиста, и потому с удовольствием сделаю это за счет нашей фирмы. Пойдемте, попробуем прокутить немножко государственных денег. Чего не сделаешь ради блага общества.
Вилли посмотрел на часы. Было четырнадцать ноль-ноль, а Рита отправится в свой клуб в девять вечера. Три дня назад он въехал в ее маленькую квартирку на Девоншир-стрит.
Он сидел в кресле в пижамных брюках и халате и лениво листал какой-то любовный комикс. Ничего другого Рита не читала.
Дверь в маленькую кухоньку была открыта. Там, как всегда, царил жуткий беспорядок, и Рита предпринимала очередную, хотя и довольно вялую попытку немного прибраться. Вилли видел, как она сгребла в охапку кучу комиксов, рекламных проспектов, газет, бумажных мешков и обрывков веревки, а затем исчезла из поля его зрения, но по звукам он мог догадаться, что она пыталась втиснуть все это и в без того набитый макулатурой буфет. Рита редко находила в себе силы выбросить что бы то ни было, хотя у нее не было никакой надобности в том, что скапливалось в буфете и вокруг.
— Как насчет чашечки чая, Рита? — воззвал к ней Вилли. В дверях появилась пухленькая блондинка с короткой прической, большими карими глазами и круглым кукольным личиком. На ней был весьма просвечивающий пеньюар, под которым виднелись кружевные лифчик и трусики, чулки в сетку и туфли на высоких каблуках.
— Сейчас я прибираюсь, Вилли. Прямо не знаю, откуда что берется. Скоро закончу и тогда сделаю чай.
— О'кей, детка.
— Умница. — Рита сделала дружелюбную гримаску и удалилась на кухню. Вилли снова стал листать
