думать об этом. Весь мир с населяющими его людьми неожиданно сократился для нее до размеров маленького заброшенного коттеджа, где не было никого, кроме Вилли Гарвина, и, как ни странно, этот мир ей нравился. После шока и ужаса, в которые ввергло ее убийство сестры, такая жизнь давала ей возможность понемногу прийти в себя.
Приедет Модести Блейз и возьмет ее с собой в Лондон. Дайна согласилась отправиться туда, потому что Вилли считал это самым лучшим выходом. Паспорт Дайны пропал. Но Вилли сказал ей, что тут не о чем беспокоиться.
Она услышала, как скрипнул его стул. Затем Вилли предложил:
— Сигарету?
— Спасибо.
Девушка протянула руку, Вилли осторожно вложил в ее пальцы зажженную сигарету и возобновил работу. Дайна спросила:
— Модести — ваша девушка, Вилли?
— Она мой друг. И я работаю на нее.
По его голосу девушка поняла, что Вилли улыбнулся.
— В качестве кого?
— Это долгая история. Как-нибудь я ее тебе расскажу.
— Расскажите сегодня.
— Уже слишком поздно.
Дайна твердо сказала:
— Тогда завтра. Обещайте.
— Ну хорошо. Завтра.
Вилли Гарвин прекратил скрести и с удивлением посмотрел на Дайну. Недовольное выражение, появившееся на ее лице, медленно уступило место спокойной уверенности. Разумеется, Дайна была только молоденькой девушкой, очень хрупкой и во многих отношениях совершенно беспомощной, но иногда в ней чувствовалась какая-то необыкновенная сила.
Вилли взял один из надфилей и принялся обрабатывать поверхность жемчужины точными, выверенными движениями.
— А у вас вообще есть девушка — постоянная? — неожиданно спросила Дайна.
— Нет. Девушки у меня все не постоянные. — Вилли отложил инструмент и стал внимательно разглядывать серебристый шарик. — Ага…
— Что такое?
— Пока не уверен. Думаю, в ней трещинка.
Он взял линзу и вставил ее в глаз. При сильном увеличении на мутноватой поверхности сферы хорошо видна была трещина шириной с волосок. Вилли легонько провел по ней надфилем, и трещинка расширилась. Потом взял нож и кончиком лезвия осторожно попробовал проникнуть в узкую щель. Вдруг перламутровый шарик раскрылся, как скорлупа каштана, и он чуть было не упустил то, что находилось внутри.
Дайна сидела, вслушиваясь. Она услышала, как он почти бросил нож обратно на стол. Уловила она и как у него перехватило дыхание. Когда Вилли наконец заговорил, в голосе его звучали нотки изумления и восхищения.
— Бог ты мой, вот так жемчужина! Красавица! Идеальная!
— Но как же?..
— Она была внутри этой штуки, на которой я совершенствовал свою технику. — Он встал и обогнул стол. — Вот, потрогай.
Вилли взял ее руку и положил на ладонь жемчужину. Девушка потрогала гладкий шарик кончиками пальцев.
— Я не разбираюсь в жемчуге, Вилли, но, похоже, эта довольно крупная.
— Примерно сорок — сорок пять гран. Видит Бог, именно такую я и искал.
— Ценная?
— Не самая дорогая. Она может стоить от семисот пятидесяти до тысячи фунтов. Но это именно то, что мне нужна — Вилли был очень возбужден, и Дайна радовалась вместе с ним.
— Я так рада за вас, Вилли. Вот, возьмите. — Девушка отдала ему жемчужину.
— Ты приносишь мне удачу, милая.
— Уже что-то. Может, это хоть немного компенсирует то беспокойство, которое я вам доставила.
Вилли коснулся ее плеча и весело сказал:
— Я постоянно нахожу себе поводы для беспокойства Дайна. Просто счастье, что на этот раз оно связано с такой симпатичной девушкой.
— Вы не шутите? Симпатичной? — Она повернула голову в его сторону.
— Нет. Но ты гораздо больше, чем просто симпатичная девушка. Ты прелесть, Дайна. Ну, а сейчас пусть твоя красота отдохнет. Давай-ка иди бай-бай.
Девушка встала и сделала несколько шагов к открытой двери в спальню, но остановилась.
— Ну а когда же вы изволите лечь?
— Как только вымою чашки и все здесь приберу.
Когда он вернулся из кухни, девушка все еще стояла у двери спальни, погрузившись в глубокую задумчивость.
— Вилли, подойдите-ка сюда, — попросила она, словно очнувшись.
— Что такое?
— Да ничего особенного. Подойдите сюда. У меня еще нет вашего лица.
— Чего у тебя нет? — переспросил он, подходя ближе.
— Ну, я уже знаю, что вы высокий и крепкий, кажется, знаю ваш характер, но у меня нет представления о том, как выглядит ваше лицо. А мне очень хочется это знать. Замрите на секунду, прошу вас.
Ее пальцы коснулись его груди, потом легко пробежали вверх. Вилли ничего не говорил. Он чувствовал себя одновременно растроганным и смущенным. Ее руки с легкостью порхающей бабочки касались его лица, останавливаясь на губах, скулах, бровях и веках. Закрыв глаза, с отрешенным, застывшим лицом, девушка полностью ушла в себя.
— Думаете, сон сделает меня красивее? — нерешительно пошутил Гарвин.
Дайна опустила руки.
— Голубые глаза и светлые волосы?
— Верно. Откуда ты узнала?
— Мне часто удается угадывать.
Она открыла глаза и, снова приподняв руки, легко сомкнула их за его затылком. А потом сказала тихо, но твердо:
— Люби меня, Вилли.
Целая вечность прошла с тех пор, когда Вилли Гарвина могла вывести из равновесия какая-нибудь девушка. Но Дайне это удалось. Пораженный, он уставился в ее невидящие глаза. Ему стало стыдно до такой степени, что кровь лихорадочно застучала у него в висках. Он поспешно возмутился:
— Ты с ума сошла, что ли? Я не могу этого сделать!
— А почему? Для этого нет никаких преград. Я ведь ничего не краду у какой-нибудь другой девушки. Вы сами это сказали.
— Нет, но…
— Н Вы считаете, что у меня плохо получится? Что ж, может быть, вы и правы. Может, вы просто из-за своей доброты только что сказали, что я прелесть.
Вилли тихо выругался:
— Черт побери, нет!
— Тогда что же?
— Я… о Боже… я не знаю!
Улыбка озарила лицо девушки, и она слегка сжала плечи Вилли.
— Наверное, вам кажется, что вы, так сказать, воспользовались моментом? Будто украли несколько монет у слепой нищенки?
