и брюками у них было надето теплое белье, но все равно они почувствовали леденящий холод, как только оставили теплые спальники.
Они надели легкие стеганые куртки, армейские ботинки, нейлоновые комбинезоны, затем скатали спальники и спрятали их в узкой расселине между камнями. Вилли взялся за парусиновый рюкзак и спросил:
— Винтовки берем?
Модести на мгновение задумалась, потом отрицательно покачала головой.
— Нет, если дойдет до перестрелки, от них мало толку, да и тащиться с ними по пещере одна морока. Лучше возьму «кольт».
Кобура с «кольтом» была у нее на бедре под комбинезоном и курткой, которые она собиралась сразу снять, как только они окажутся в замке.
Вилли захватил два ножа. Обычно он держал их в ножнах, один над другим, и носил сбрую слева на груди. Но сегодня нужно было протискиваться в узкие щели, и он разместил их на правом и левом бедре. Ножи он сделал собственноручно. То, как он обращался с ними, вызывало восхищение или ужас у тех, кто получал возможность посмотреть на это — в зависимости от того, к какому лагерю принадлежал очевидец. Эти ножи были специально отвороненными, чтобы не сверкать, отражая свет. При обычном броске с расстояния в двадцать футов они совершали полный оборот, но если расстояние уменьшалось, Вилли мог отрегулировать полет легким движением кисти.
Модести, убрав спальники и винтовки в расселину, посмотрела на часы.
— Два пятнадцать, Вилли.
Он кивнул, вскинул на спину рюкзак, и они двинулись в пещеру Лансье. Их пластиковые шлемы были снабжены электрическими лампочками. Кроме того, у Вилли был еще и довольно мощный ручной фонарь. По мере углубления в пещеру холод делался все более ощутимым.
Первой шла Модести. Маршрут, ранее указанный Квинном, отпечатался в ее памяти. Они протискивались по узким проходам, внезапно оказываясь в широких коридорах. Это требовало повышенной осторожности. Подземный лабиринт создали не люди, а природа, поработавшая над этим творением не один миллион лет, в том числе и в ледниковый период.
Модести и Вилли спустились в пятнадцатифутовую яму, потом перешли речушку и стали подниматься по уходящей вверх каменной тропе. Они оказались в сталактитовой пещере, которая словно копировала архитектуру человеческой цивилизации, хотя эти шедевры приобрели свои нынешние очертания задолго до того, как люди научились пользоваться первыми инструментами. Сталактиты, свисавшие с купола пещеры, уходившего ввысь на семьдесят футов, не отличались особыми размерами, но зато росли густо, сверкая, словно иголки из серебра, в свете лампочек «туристов». Сталагмитов, которые, напротив, росли бы с пола, в этой пещере не было. Стены были волнистыми, словно шторы. По всему периметру этой залы подземного дворца виднелись белые пятна известняковых залежей.
Посередине, почти от стены до стены, простирался водоем неизвестной глубины, и его ширина достигала двадцати трех футов. Каменистые берега, подходя к краю водоема, обрывались на высоте восемнадцати дюймов. Откуда появлялись и куда уходили воды из этого озерца, определить было невозможно. Течение если и существовало, то было крайне слабым, во всяком случае на поверхности.
В прошлое посещение Модести и Вилли оставили в пещере надутую резиновую лодку. Сейчас ее достали из впадины в стене. Модести дождалась, когда Вилли спустит лодку на воду, потом осторожно забралась в нее и, устроившись лицом к тому месту, откуда они пришли, стала грести ладонями, отчего лодка двинулась к противоположному концу водоема. Вилли держал в руках моток нейлонового шнура, один конец которого был прикреплен к корме. Когда Модести высадилась на другом берегу, он стал проворно сматывать трос, подогнал к себе лодку и сам совершил переправу, после чего спрятал лодку за большим выступом скалы. За бассейном начинался небольшой участок плоской поверхности, переходивший потом в подъем у дальней стены залы.
Эта стена была словно разрезана в трех местах. Модести двинулась к правой расселине, где находилось небольшое треугольное отверстие, в которое они еле влезли и затем восемьдесят ярдов проделали ползком. Потом они оказались в гроте, где увидели узкую, почти горизонтальную щель. Пятнадцать ярдов Вилли преодолел за пять минут, с трудом протискивая между плитами свое крупное тело. Затем продвижение сделалось полегче, если не считать подъема в десять футов, за которым начиналась каменистая площадка. Но тут они еще раньше с помощью Квинна установили небольшую веревочно-металлическую лесенку.
Через сто ярдов от площадки находилась та самая шахта, шириной в пять футов, что вела в замок. В середине было углубление, по которому бежала вода, пересекая коридор у ног Вилли и Модести и исчезая затем в темноте. Они оставили здесь тросы, крюки и специальный молоток с медной головкой двадцать часов назад, когда Квинн показал им это место. Он, правда, не мог сообщить им длины ската, но по прикидкам Вилли скат поднимался к замку без изгибов под углом в сорок градусов.
Вилли положил фонарь на каменный выступ, снял рюкзак и вопросительно посмотрел на Модести. Она кивнула и наклонилась над мешком с альпинистским снаряжением. Вилли же подошел к скату и начал отыскивать там выступы и углубления, за которые можно было бы зацепиться.
Затем он начал протискиваться вверх по скату, словно огромное причудливое насекомое. Когда он преодолел несколько ярдов, вслед за ним двинулась Модести. Она сделала петлю и закрепила ее у себя на локте, а другой конец веревки присоединила к мешку со снаряжением. Они надеялись, что им не придется вбивать крюки в стену. Если же этого не удастся избежать, мягкая медная насадка была призвана уменьшить шум.
Вилли преодолел еще тридцать футов, затем перевернулся на спину. В свете лампы на своем шлеме Модести заметила, что скат на этом отрезке поднимается вверх почти вертикально, а потолок — низкий и с выпуклостями, что позволяло продвигаться, пользуясь руками и ногами, как лазают трубочисты по дымоходу.
Затем скат снова пошел под прежним углом в сорок градусов. Вилли прополз еще двадцать футов и опять остановился. Скат тут расширялся. Вилли помахал рукой Модести, которая подползла к нему. В четырех футах от них виднелась вертикальная стена в человеческий рост. Ее нижняя часть была природного происхождения, и в ее основании имелось отверстие, через которое и бежал поток. Затем на высоте трех футов начиналась уже каменная кладка. Прямо под потолком имелась щель, словно в гигантском почтовом ящике, — четыре фута в ширину и два в высоту. Решетки не было, но снизу торчало три ржавых железных «пенька» — основы для тяжелых прутьев, что некогда загораживали отверстие.
Модести подобралась к щели, встала так, чтобы вода сбегала по выемке между ее расставленных ног, и сунула руку в щель. Скинув с локтя петлю, она закрепила ее за один железный пенек. Затем сняла лампу со шлема и стала с ее помощью всматриваться в отверстие. Лампа высветила нечто вроде погреба, покрытого паутиной. Пол был устлан толстым ковром пыли. Сбоку шли ступеньки, которые вели к массивной деревянной двери. Этот подвал был со сводами, и свет лампы не мог осветить его целиком, но Модести предположила, что, по крайней мере, одна его часть использовалась как мастерская — может быть, в годы немецкой оккупации. У одной стены стоял длинный большой верстак с тисками. На стене над верстаком виднелись широкие и пустые полки для инструментов. Под верстаком стояли всевозможные банки, канистры, бутылки. С потолка на проводе свисали две лампы.
Модести обернулась, кивнула Вилли и затем стала протискиваться в узкое отверстие. Оказавшись внутри, она осветила фонариком помещение, потом призывно махнула рукой Вилли.
Он уже наполовину пролез через щель, когда вдруг в погребе вспыхнул свет. Повернув голову, Вилли увидел человека в черном блейзере, который с улыбкой появился из-за колонны. Модести положила на пол лампу и быстро двинулась к человеку. Вилли успокоился, увидев, что у того пустые руки. Модести, конечно же, уложит его в два счета.
Вилли повернулся спиной к ним и продолжил начатое. Он услышал мягкий звук столкновения, короткое «ах» и затем звук падения тела на каменный пол. Он выпрямился и повернулся со словами:
— Черт возьми, Принцесса…
Но слова застряли у него в горле, потому что увиденное повергло Вилли в шок, вернее, в серию шоков. Модести неподвижно лежала на полу, и шлем ее откатился в сторону. Проклятый бородач уже находился в воздухе, вытянув одну ногу, чтобы ударить Вилли в грудь, в область сердца.
Раздумывать было некогда. Инстинкт и тут не подкачал, заставив Вилли кое-как, неуклюже отпрянуть.
