– Нет, выходит, что ничего не знала, – потрясенно ответила я и улыбнулась.
– Прекрати хихикать, – обозлилась Зайка.
– Улыбка сорок пятого калибра, – тяжело вздохнул Дегтярев.
– Ты о чем говоришь? – удивилась Оксанка.
– Бывает оружие сорок пятого калибра, – абсолютно серьезно заявил Александр Михайлович, а у нашей Дашутки вместо пистолета улыбочка.
– Ты меня похвалил или поругал? – осторожно спросила я.
– Он на тебя жутко рассердился, – закричала Машка, – поэтому и дразнится. Мусечка, ты чудесно улыбаешься.
Дегтярев крякнул, но ничего не сказал.
Эпилог
Забегая вперед, скажу, что все четверо преступников были осуждены. Ореста Львовича, Леонида Георгиевича – приговорили к пожизненному заключению, а Олег Игоревич и Яков были осуждены на пятнадцать лет лишения свободы. К разным срокам были приговорены и некоторые сотрудники роддома, помогавшие Олегу Игоревичу. Следствие установило и тех косметологов, которые получали от преступников ампулы и крем. В конечном итоге на скамье подсудимых оказалась большая группа людей. Не было среди арестованных только Юрия Анатольевича Рыкова, он наказал себя сам. Когда пришли его арестовывать, мужчина выпрыгнул с балкона. То ли боялся наказания, то ли не хотел, чтобы правда о его происхождении стала известна всему свету. Некоторым людям легче убить себя, чем признаться в том, что в их жилах течет «подлая» кровь. Сабина отвертелась от наказания. На следствии она твердила как заведенная:
– Ничего не знала, совсем ничего.
А поскольку непосредственного участия в работе лабораторий дама не принимала, ей удалось выйти сухой из воды.
Антон Чебуков не подвел и напечатал в своей мерзкой газетенке «Улет» всю правду про Рыкова, чем значительно поднял тираж издания. На следующий день после публикации ко мне явилась улыбающаяся Карина Сыромятникова.
– Дашутка, – затараторила она, – чего не заглядываешь? Ой, какие щеночки, двое беленькие, прямо, как Гектор.
– Можешь взять их себе, – спокойно разрешила я.
– Лелька, – заорала Кара, – ну что, возьмем? Ну и лапушки.
Леля с покрасневшим лицом робко вошла в гостиную. Девочке явно было стыдно. Но Карина тарахтела без умолку, не испытывая никакого дискомфорта.
– Вечерком попьем чаю? Да? Приходите с Маней, давно не встречались.
– Обязательно, – пообещала я.
Но, когда Карина, прихватив щенят ушла, я подумала:
«Ну уж нет, ни за что не переступлю порог твоего дома».
Впрочем, Леля пусть ходит к Марусе, ребенок же не виноват, что у него такая мать.
Наша жизнь потихоньку налаживалась. Агата забрала Юню, щенков, правда, оставила нам. Олеся, приехавшая за своей кошкой Флорой, поступила так же с котятами. Но мы не слишком горевали. Я схватилась за телефонную книжку, и кошачье-собачье потомство оказалось в хороших руках.
Ритка наконец-то убралась от нас. К слову сказать, у нее на голове, а у Масика на всем теле вновь начали отрастать волосы.
Юля родила отличного здорового мальчика и уехала к маме в Астрахань. С Колей она развелась. Он попал под следствие и получил срок за то, что хотел убить ребенка в утробе матери. Дали, правда, ему немного: всего два года, да еще парень попал под амнистию. Наверное, теперь заведет себе новую жену и запретит той рожать.
Амалия Густавовна Корф получила назад яйцо. Мы отвезли его ей, и старушка долго плакала, прижимая к груди сокровище. Кстати, вернувшаяся реликвия словно влила в старушку новые силы. Амалия Густавовна чувствует себя сейчас великолепно и совсем не собирается умирать.
Седьмого июня, в мой день рождения, вся семья села за стол. У нас был двойной повод для радости. Во-первых, всем хотелось поздравить меня и вручить подарки, а во-вторых, только что от нас унесли последнего котенка, и все в доме вздохнули с облегчением. Не успела я перецеловать домашних и начать разворачивать красивые обертки, как раздался звонок.
– Кто-то еще придет? – спросил Дегтярев.
Зайка покачала головой:
– Нет, должны быть только мы и Регина, вроде все на месте.
Не успела она захлопнуть рот, как в столовую вошла высокая черноволосая женщина и девочка с кошкой в руках.
– Дашута, – завопила дама, – давно не виделись!
– Здравствуй, Алла, – со вздохом сказала я, – и впрямь давно не встречались. Ты же вроде в Израиле теперь живешь?
– В Москве проездом, – тараторила Аллуся, – еду к брату в Иркутск. Будь другом, приюти на две недели Алину и Алису.
– Алиса – это я, – тоненьким голосом сказала девочка, – а Алина вот.
