– А ты мне рот не затыкай! – завопила грубиянка. – Ишь чего придумали! Ты что, полагал, я у ей не спрошу? Почему Вальке Колосковой тысячу долларов дали, а мне только пятьсот?
– Люба! Замолчи и выйди. Поговорим, когда прием закончится!
– Еще чего, чтобы я тут сидела? Нет уж, отдавай мои бабки. Ежели теперь по тысяче платят, то и мне столько выкладывай!
– Люба, – каменным голосом оповестил Олег Игоревич, – мы не одни!
– Чегой-то никого не вижу, кроме тараканов! – взвизгнула хулиганка. – Не боишься, что в милицию побегу, а? Так и знай, ты у меня со своей наукой гребаной в кармане сидишь. Только стукну, мигом повяжут. Давай пятьсот баксов!
– Дашенька, – заорал доктор, – что так долго?
Я быстро впихнула контейнеры назад и крикнула:
– Холодильник не могу открыть: дергаю, дергаю – и ничего.
– Там кнопочка посередине на ручке, нажать надо.
Через пару секунд я возникла в кабинете. Олег Игоревич по-прежнему сидел за столом. Напротив него стояла женщина со злым, раскрасневшимся лицом и с растрепанными, не слишком чистыми волосами. Я мигом узнала скандалистку. Та самая тетка, ухитряющаяся постоянно беременеть, наглая Люба Ракитина, чуть было не затеявшая вчера драку со мной возле кабинета. Увидав меня, бабища поджала губы.
– Иди, Дашенька, – нежно улыбнулся Олег Игоревич, – ступай к Оресту Львовичу, да смотри не урони ничего по дороге. Там пробирочки, еще побьются ненароком, а у тебя из зарплаты вычтут!
Я сделала испуганное лицо и вышла в коридор. И как теперь поступить? Контейнеры следует быстренько отнести Оресту, я не могу стоять тут с ними, поджидая, пока Люба Ракитина выйдет из кабинета.
Почти бегом я кинулась в лабораторию. Авось успею! Правда, по дороге притормозила и как следует оглядела свою ношу. Открыть термосы не представлялось возможным: они опять были тщательно заперты на крохотные висячие замочки, вроде тех, на которые закрывают чемоданы.
Ореста Львовича в лаборатории не было. Я сунула принесенное в холод и пошла к выходу.
– Ты куда? – сурово поинтересовалась неприветливая Регина. – Работы полно. Сейчас крем раскладывать надо.
– В туалет.
– Только ненадолго, – нахмурилась девица, – рабочий день идет.
Надо же, какая противная. Вдруг у меня больной желудок? И вообще, ее самой вчера не было. Значит, Регине можно прогуливать, а бедной лаборантке и в сортир выскочить нельзя? Ну и порядочки тут.
Пронесясь бегом через подвал, я подлетела к кабинету Олега Игоревича и позвонила.
– Кто?
– От Ореста Львовича.
– Что случилось? – удивился гинеколог, увидав меня на пороге.
– Простите, очки тут у вас не оставляла? – поинтересовалась я, оглядывая кабинет.
Так, похоже, опоздала. Любы Ракитиной нет. Перед столом сидит молодая, интересная девушка, на руке у нее манжетка тонометра. Я помешала доктору измерять давление.
– Нет, – ответил Олег Игоревич и улыбнулся, – плохо быть растеряхой.
Я вышла в коридор. Где теперь искать эту Любу? Очень хочется с ней поболтать. Интересно, за какие услуги платит врач противной тетке по пятьсот долларов? И за что неведомая мне Валька Колоскова получила аж целую тысячу?
И тут меня вдруг осенило. Если эта особа регулярно посещает консультацию, значит, в регистратуре должна быть ее карточка. А что там указано на первой странице? Правильно, адрес!
Вдохновленная этой замечательной мыслью, я опять постучалась в дверь, за которой работала Анюта. Медсестра сразу высунулась.
– Чего тебе?
– Прикинь, какая штука вышла, – тихо сказала я, – пошла в туалет, а там эта Люба Ракитина губы красит…
– И что?
– Ну поставила на подоконник свою сумочку, зашла в кабинку, а когда вышла, гляжу, нету моего ридикюльчика.
– Сперла! – всплеснула руками Анюта. – Ну ты и раззява! Разве можно сумочку где попало бросать?!
Я горестно вздохнула:
– Да уж, сглупила. Слушай, помоги, а?
– Как?
– Спроси в регистратуре ее адрес, будь другом, мне они вряд ли скажут. А я сбегаю к воровке домой, может, успею деньги вернуть.
– Пошли, – вздохнула Анюта, – надо же тебя выручить! Ну ты хороша, побежала в общий туалет! Там грязища и бумаги нет. Надо вон туда идти.
