– Я знаю, в каком городе ты живешь, знаю, что ты медсестра, так что найти несложно.
К счастью, я не говорила ему, что работаю в больнице. Отправила ему смайлик.
– У тебя ведь абонемент на скоростной Интернет, да? – Он исподтишка гнул свое.
Дрожь пробежала у меня по спине. Я предчувствовала продолжение.
– Я знаком с одним типом, который работает в расчетном центре.
Ну, это тебе так не сойдет!
– Ты что, угрожаешь мне?
– Да вовсе нет! Я тебе объясняю, что смогу тебя найти, если захочу. Говорю же, что хочу с тобой увидеться, я просто без ума от тебя!
– Не сейчас, Рэй, дай мне подумать. До завтра!
– Хе, крошка, погоди! Погоди немного! Успокойся. О'кей, подумай. Я ложусь, прижав к сердцу твою фотографию, шепчу тебе нежные словечки, глажу твои волосы, моя красавица…
– Да, мне хорошо на твоей груди, в твоих сильных объятиях, о, держи меня, повторяй, что все будет хорошо. Скоро мы будем вместе, скоро, обещаю. Доброй ночи, мой одинокий путник.
– Доброй ночи, моя прелесть.
До чего же я глупая! Он ничего не найдет, ведь абонемент выписан на имя Стивена. И там не зафиксировано расположение квартиры, ведь он оформил доступ в высокоскоростной Интернет на свое имя, а я расплатилась с ним наличными.
Давай, Рэй, попробуй нашарь меня с помощью грязного типа, готового продавать имена клиентов. Ты обнаружишь лишь дорогушу Стивена, а он не слишком сексуален, вот увидишь!
Стало быть, надо предупредить Стивена Ширму, что меня не существует! Пусть он приготовится громко заявить: «Сожалею, приятель, вы ошиблись, здесь, кроме меня, никого нет, так что соблаговолите проваливать, не то я обращусь к фликам».
Но Рэй не явится. Он предпочтет выждать. Он не захочет изгадить наши отношения.
А что, если в отеле?.. Почему бы нам не встретиться в отеле? Ведь так безопаснее. Хм: в плотной чадре, а еще запретить ему зажигать свет!
Я понимаю, надо радоваться тому, что Рэй так жаждет нашей встречи. Но я чувствую себя все более и более «geek»,[8] как выражается Антон, то есть кем-то важным в той цепочке социальных связей, что возникает благодаря Интернету. Я всегда была довольно робкой. На людях мне вечно неловко. Зато в своей норке, запершись на все замки, рядом со своим теликом, дисками, телефоном, компьютером я чувствую себя преотлично. В безопасности. Мир там, снаружи, слишком жесток. Столько драм и страдания. Мне необходим покой, крохотная безопасная норка.
Звонит телефон у Стивена. Ныряю в камин.
– Алло?
– Стивен?
– Да…
– Это Симон.
– А, но я не на работе, доктор.
– Знаю. Скажите, вы помните тот день, когда я потерял свой мобильник?
– Ха, да, конечно.
– И припоминаете, что я обнаружил его в кармане халата?
– Да-да.
– Но где-то часа два я понятия не имел, куда он запропастился.
Интересно, куда он клонит?
– Да, доктор, но… – Стивен замялся.
– Стало быть, вы сможете подтвердить, что у меня могли стибрить этот телефон, а потом подсунуть мне в карман?
– Хм… да, это можно.
– Спасибо, Стивен. Я знал, что на вас можно положиться.
– Хм…
Трубка положена. Я пытаюсь понять, чего добивается Симон.
Теперь Бэбифон.
– Алло?
– Россетти, это Альварес.
Я так и подпрыгнула. Альварес звонит мне? Мне!
– Мне нужно спросить вас кое о чем. Но это конфиденциально.
– Спрашивайте…
– Доктор Симон уверяет, что как-то утром, дней десять–двенадцать назад у него украли мобильный телефон.
Я тогда еще работала, да. Но что им дался этот телефон?!
– По правде говоря, он думал, что где-то оставил его или его украли, – объясняю я, – но мобильник, как оказалось, лежал в кармане его халата… Видимо, обычная рассеянность, у него такая нагрузка…
– Как у всех нас, Россетти, как у всех. Стало быть, телефон не был украден?
– Откуда я знаю?! Может, кто-то попытался украсть, а потом, испугавшись, сунул куда попало или…
– Да, очень логично. Я краду навороченный мобильник в раздевалке, предназначенной для врачей, делаю несколько звонков, потом решаю: «Ладно, лучше я, вместо того чтобы загнать его, рискну и снова войду в раздевалку для персонала и верну его. Так будет лучше».
– Почему бы и нет? Вы же не можете знать, что творится в голове у клептомана.
– Россетти, клептоман не стал бы возвращать мобильник, вор или воровка тоже. Чтобы вернуть его на место, нужно быть полным идиотом или идиоткой.
– А что, если он или она не хотели, чтобы Симон обнаружил пропажу? Он не слишком бдителен – вечно таскает кучу наличных, купюры по сто евро; он точно не заметит, если у него стащат пару сотен.
– О'кей, спасибо за сведения. Но это строго между нами, договорились?
– Договорились.
Клик.
На самом деле я не поняла, о чем мы договорились. Что за суета вокруг этого телефона? Уж лучше бы всерьез занялись поиском убийцы несчастной Сандрины.
Номер Альвареса остался в памяти моего телефона. Перезваниваю.
– Капитан, вместо того, чтобы заниматься этим чертовым мобильником, лучше расскажите мне, что нового в деле этой несчастной.
– А вы-то с какой стати в это лезете?
– Несмотря на вашу легендарную любезность, я лезу в это дело с того, что исполосованный труп доставили к нам, и это Селина держала мертвенно-синюю руку, пока тело на носилках катили в операционную, и всех, кто работал в ту смену, тошнило от ужаса, вот с чего я лезу, как вы изволили выразиться.
Он тяжело вздохнул. Да, что касается вздохов, тут он силен, сеньор Альварес.
– Мне нечего вам сказать.
Пауза. Я жду, потому что тип, который начал с того, что ему нечего вам сказать, явно что-нибудь да скажет.
Один–ноль в мою пользу:
– Ну, разве что мы выпотрошили ее электронную почту. И обнаружили трех интересных корреспондентов.
– В каком смысле интересных?
