антиколдовства на случай, если окажется, что возвращение Народа ввергнет планету в кровавую бойню и придется этому помешать. Пока все правильно?

– Продолжайте, – подбодрила она его.

– Вы, Нея, с самого начала являлись частью этого антиколдовства, но вы владели лишь половиной его мощи. Вам нужно было найти другую половину. Вашу вторую половину. Платье и меч.

Нея улыбнулась:

– Вы схватываете на лету – как выражаются у вас. Вторая половина. «Марионетка» – это ты, старина Роман. И «вторая половина» – это тоже ты. Вторая половина человечества. Трудно представить, как ты со священным мечом в руках спасаешь планету от резни, ну да ладно…

– У вас ничего не получилось! – внезапно завизжал Реза, резко выпрямляясь на своем кресле. – Вы, кровожадные недочеловеки!

Ян оттолкнул его назад дулом своего автомата, но Реза не отодвинулся ни на дюйм, он сидел, выпятив грудь, его вены набухли.

– Давай, стреляй! Стреляй, дерьмо собачье, а не то я сам размозжу твою голову!

Так они переговаривались на повышенных тонах, как вдруг вертолет резко качнулся. Настолько резко, что Реза на своем кресле опрокинулся назад, Ян ударился о корпус кабины, а Нею бросило на Романа.

– Простите! – воскликнул Уул, крепко сидящий в своем кресле.

– В нас попали? – спросил Ян, потирая плечо.

– Простите, нет керосин! – ответил монгол с жалкой извиняющейся улыбкой.

– Керосин закончился? – побледнела Нея.

– Да. Простите!

– Черт побери, «простите», что нам твое «простите»! – воскликнул Ян, бросившись в кабину пилота.

Указатель уровня керосина был на нуле. Вертолет качало. После того как оказался перекрыт газ, машина автоматически перешла в режим автовращения, винт свободно проворачивался, приводя в движения лопасти. Обычно подобная ситуация позволяла опытному пилоту установить машину против ветра, найти ровную площадку и с помощью педали и ручки управления посадить вертолет без особого ущерба. Но при виде физиономии Уула и остроконечных пиков внизу в такой возможности приходилось сомневаться. Роман взглянул на альтиметр. Шесть тысяч футов. Время терять нельзя.

Он схватил парашют, протянул его Нее, заранее предвидя возражения.

– Или ты его берешь, или я прыгаю без него, прямо так.

Она послушалась, между тем как Реза поудобнее устраивался в кресле, всем своим видом демонстрируя пренебрежение к опасности. Они обменялись последним взглядом, от которого внутри у Романа все перевернулось.

– Уул, давай! – сказал Ян, протягивая ему второй парашют.

Уул пожал плечами, он не терял надежды как-то стабилизировать вертолет.

– Не надо большой зонт. Мой тотем орел, он мне помогать улететь и соединиться с предками.

– Глупости, Уул, через пару минут мы все разобьемся! Мы столкнемся с острыми камнями, а не с твоими чертовыми предками.

– Твоя не надо грубые слова, твоя прыгать, быстро! Молодой, надо жить!

Роман схватил Яна за плечо:

– Ян, ты прыгнешь вместе с ней!

– Но…

– Ты прыгнешь прямо сейчас! – приказал он и быстрым движением прицепил карабин жилета, который Ян так и не снял, к жилету, который только что надела Нея.

– Черт, да подожди ты! – пытался тот протестовать.

– Вперед! – крикнул Роман, выталкивая их в пустоту.

Они вывалились из раскрытой дверцы вместе. Ян продолжал протестовать, но свирепый ветер, который трепал вертолет, заглушал его голос. Их силуэты удалялись стремительно, как брошенные в пропасть камни, затем открылся зеленый купол парашюта.

Шум винтов заглох. Казалось, вертолет парит в невесомости и в полной тишине.

– Черт, черт, – бормотал Уул.

– Шайка дилетантов! – злобно бормотал Реза. – Я могу выпрямить эту машину и нормально посадить, развяжите меня!

– Заткнись! – бросил ему повар.

– …Твою мать, ублюдок! – орал Реза.

Свободное падение.

Стянутый ремнями парашюта, Роман колебался. Смогут ли они прыгнуть втроем? Он этого не знал, он не прыгал с парашютом никогда в жизни. Затем быстрым поворотом ключа он отомкнул наручники.

– Ну ты и кретин! – бросил Реза и послал ему короткий боковой удар левой, который чуть было не отправил его в нокаут.

Голова Романа резко запрокинулась назад и ударилась о перегородку, упав, он наполовину вывалился в пустоту.

Ему казалось, что он видит все происходящее со стороны. Уул бросается ему на помощь, но Реза бьет его ногой в грудь, и Уул опрокидывается на спину. Теперь вертолет по-настоящему начинает падать. Реза кидается на него…

Умереть, но не бросить этого упрямого осла Уула. Или жить.

Обрести Нею. Обрести будущее. Жить.

Он опрокинулся в пустоту, тяжелый ботинок Реза прошелся всего в каком-то сантиметре от его лица.

Роман увидел, как вертолет падает вправо, вонзается в ночь, кренясь набок, словно черный камень с неподвижными крыльями.

Он ощупал свое снаряжение. Одно кольцо возле плеча, другое на груди. Ну что, Роман, какое выбираешь? До того, что на груди, добраться легче. Неужели это случайно? Вряд ли. Он потянул за кольцо на груди.

Парашют раскрылся, затормозив падение. Роман глубоко вздохнул. Через несколько минут он окажется на земле. Он попытался расслабиться, насколько это было возможно.

Роман внезапно почувствовал резкую боль в спине.

Быстрый поворот, кувырок, руки и ноги молотят воздух, пытаясь сбросить что-то, что громоздится на нем верхом, но это что-то цепляется за него, и Роман чувствует его запах, пот, его гнев, его безумие. Он лягнул ногой, ударил локтем в бок чужака, который упорно цепляется за ремни, стягивающие бедра. Он видит смуглую руку, ударяет по ней, и они кружатся под звездами, странные танцоры во мраке, а вертолет тем временем спешит на встречу с землей в пронзительной тишине, под непроницаемой улыбкой Луны.

Едкое дыхание Реза.

– Знаешь, сколько раз я совершал прыжки в свободном падении, когда служил в коммандос? Думал, что дешево отделался? Найдешь Нею, заберешь ее у меня навсегда?

Пальцы. Сосредоточиться на пальцах. Это все лишь пальцы, Реза всего лишь подобие человека.

Напружинив мышцы, Роман сумел приподнять указательный палец и потянул изо всех сил. Палец сломался с сухим треском. Он взялся за средний.

Реза не произносил ни звука, устремив на врага взгляд, жгучий, как раскаленная лава. Роман закрыл глаза. Он сломал ему все пальцы правой руки. У Реза не было сил, чтобы держаться только левой рукой. Он соскользнул еще немного. Роман принялся ломать ему пальцы левой руки. Скорость падения возрастала. Все чувства словно умерли. Понятия «сострадание» не существовало.

Мизинец. Сухой щелчок.

С криком ярости Реза отпустил ремни, причем это не был крик боли, нет, именно ярости. Роман открыл глаза. Под ними вертолет резко ударился о землю. На какую-то долю секунды поверилось, будто машина всего лишь немного помялась, но потом она превратилась в огненный шар, плюющий во все стороны металлом, в раненого дракона, изрыгающего грохочущее пламя.

Совершенно оглушенный взрывом, Роман чувствовал, что плывет.

Тихо плывет.

Вы читаете Песнь песков
Добавить отзыв
ВСЕ ОТЗЫВЫ О КНИГЕ В ИЗБРАННОЕ

0

Вы можете отметить интересные вам фрагменты текста, которые будут доступны по уникальной ссылке в адресной строке браузера.

Отметить Добавить цитату