Задумавшись, Аллан схватил одного из них своими исхудавшими пальцами и стал сосать, как ледышку. Маленькие лапки приятно щекотали внутреннюю стенку щек. Он дал ласковый шлепок Язону, слегка потянул Бренду за пересохшие локоны.
– Ну-ка, вставайте, лежебоки!
– Мне приснился страшный сон, – сказала Бренда, потягиваясь своими скелетоподобными ручками. – Мне снилось, что надо идти в школу, что в столовой нам подали шпинат и что я упала, и мне было больно!
– А мне приснилось, что вернулась мама и что теперь мне нельзя уже бегать на четвереньках и чтобы лицо вытягивалось в мордочку… – прибавил Язон и встал. – У-у-у-х! Я в лодке, на озере Лох-Несс поднялась буря, ух-ух-ух!
– Ой, замолчи, Язон, ты нам уже все уши прожужжал. Что мы будем сегодня делать, папочка? Мне хочется кушать.
– Сейчас что-нибудь придумаем. А пока наденьте-ка новую одежду, которую мы нашли в магазине того милого старенького ужина.
– Это некрасиво, это меня полнит!
– Бренда, без обсуждений!
Надувшись, Бренда надела поверх своего разодранного платья толстую красную парку, а голые ноги с обломанными ногтями всунула в черные сапоги. Аллан прищурился: да, так она похожа на обычную девочку. Он помог Язону застегнуть пухлую темно-синюю куртку, нахлобучил на голову бейсболку, чтобы прикрыть дыру на виске, и надел на него бархатные джинсы, подогнув под коленом одну брючину, чтобы не было видно кровавокрасной культяшки.
– Ну вот, теперь вы прекрасны, как солнце!
– А ты, папочка?
– Сейчас посмотрим; пожалуй, я надену этот серый комбинезон и черную вязаную шапочку. Да, не забудьте перчатки.
– А я, папочка, надену только одну?
– Конечно, раз у тебя только одна ручка. И чему только вас учат в школе! Ну, двинулись.
– Папочка, как ты думаешь, здесь есть и другие?
Бренда потянула его за рукав.
– Кто – другие?
– Другие, как мы…
Аллан почесал щеку, сорвав несколько лоскутков кожи.
– Возможно. Там увидим…
Они углубились в темные коридоры крематория и дошли до двери с надписью «Холодильная камера».
Все вместе с Уилкоксом, который тащил за собой Коула, дошли до подножия лыжного спуска и затерялись в веселой предвечерней суматохе.
– Ну ладно, а теперь объясните нам, что к чему, чтобы и мы могли посмеяться… – потребовал Герби от Коула, бесцеремонно прислонив его к стволу лиственницы.
Тот пересказал все свои мытарства, начиная с того момента, когда они с Аньелло устремились в погоню. Марвин нахмурился.
– Значит, лейтенант Аньелло тоже здесь?
– Он даже был в «Альдо» и наверняка вас видел. Уверен, что он и сейчас за нами наблюдает.
По другую сторону огромного ствола Аньелло, улыбаясь, пониже надвинул козырек своей бейсболки.
– Почему же он не вмешался? Ведь этот остолоп уверен, что Джереми serial killer.
«Ах нет, маса агент Хейс, он не серийный убийца, он пришелец-убийца и сам приведет меня в их логово. И тогда своими армейскими сапогами „made in America' я раздавлю все это в зародыше и заодно разобью морду и тебе, маса Хейс, который думает, что все знает, а тебе вообще было бы лучше оставаться со своими братьями и собирать хлопок, как в былые времена… » – стоя за деревом, метал молнии Аньелло.
– Мне кажется, что сейчас самое важное – это не анализировать душевное состояние лейтенанта Аньелло, а найти приют на ночь, – сказала Саманта, мечтавшая о теплой ванне.
– Приют? Ты хочешь сказать, что следует построить что-то вроде иглу? – съязвил Герби.
– Я хочу сказать, что следует найти гостиницу. Почему мы должны спорить на улице? Если Аньелло решил не вмешиваться, то нет необходимости вести себя как беглецы.
– Ну а как же Мак-Мюллены… – решился напомнить Лори.
– Теперь мы сами преследуем Мак-Мюлленов.
– Да ну? Уж не знаю почему, но что-то иногда кажется наоборот… – пробормотал Джем.
– Очень смешно, парень. Саманта, как всегда, права, пойдем искать симпатичную гостиницу, – завершил спор Марвин.
«Симпатичную в каком смысле? » – подумал Джем. Симпатичную в стиле тебе-там-во-сне-перережут- глотку или симпатичную тебя-там-сожрут-на-завтрак? Самое смешное, что он не мог даже вспомнить
