– Уже здоровались, – весьма невежливо буркнула я и тут же устыдилась: бедный парень ни в чем не виноват, зачем я хамлю.
– Чего тебе, Дима? – спросила Ольга.
Тот секунду помолчал, потом пробормотал:
– Ну это, того, наши рабочие приехали, гипс привезли.
– И дальше? – обозлилась Зайка. – Тебя наняли, чтобы ремонт делал, вот и старайся, не приставай по пустякам!
– Так это…
– Что?!!
– Получилось, понимаете…
– Короче, – ледяным тоном отрезала Ольга, – не жуй шнурки, говори суть!
Внезапно Дима, державший до сих пор правую руку за спиной, выставил ее вперед:
– Вот!
Мы с Зайкой уставились на довольно большую статуэтку собаки, похоже, из гипса. Я хотела удивленно воскликнуть: «Откуда взял, у нас такой нет?» – но неожиданно изваяние издало недовольное ворчание, и до меня дошло, что Дима демонстрирует нашего мопса Хуча, невесть как ставшего керамическим.
– Это что? – вытаращила глаза Зайка.
– Вот, – принялся мямлить Дима, – пес упал в алебастр. Хорошо, вовремя заметили и вытащили. И что теперь делать, ума не приложу, в первый раз с такой ситуацией столкнулся. Может, дать ему засохнуть, а потом сколоть? Морду еле-еле обтерли, так что он не задохнется!
Я уставилась на Хуча, мопс весьма недовольно пыхтел.
– Какой ужас! Надо немедленно выкупать его!
– Нет, – покачал головой Дима, – водой плохо отмоете, гипс – такая липкая штука! Пусть обсохнет, потом обколотим, тюк молоточком – и готово дело.
– Вот и ходи с ним в руках, пока не застынет, – звенящим голосом произнесла Зайка.
– Я пошел, – кивнул Дима, – да вы не волнуйтесь, дело житейское.
Продолжая невозмутимо улыбаться, он ушел. Зайка демонстративно повернулась к экрану. Я удалилась к себе. С Ольгой лучше не спорить. Значит, в нашем доме начинается кошмар, и загипсованный Хучик только его начало. Ладно, постараюсь поменьше бывать в родимых пенатах.
У подножия лестницы стоял Генри, одетый самым комичным образом. Орнитолог нацепил ярко-красные брюки, которые пузырились у него на бедрах, голубую футболку, показавшуюся мне знакомой, на голове у него были наушники, в одной руке длинная палка с коробочкой на конце, в другой – ноутбук.
– Что вы тут делаете? – удивилась я.
Генри опустил палку.
– Ничего не понимаю.
– В чем дело?
– Пришла новая программа, я включил ее, и знаете, что получается?
– Ну?
– Гусь тут.
– Где?
– В доме, – преспокойно заявил орнитолог, – я уже бегал вечером на озеро, проверил, там гнезда нет, он поселился в особняке.
– Маловероятно, – вздохнула я.
– Вот, – ткнул Генри пальцем в экран, – четко видно!
– Может, ваша программа врет?
– Это невозможно, – возмутился американец, – она очень отвратительная.
Я вздохнула:
– Наверное, вы хотели сказать, очень надежная.
– Да, – кивнул мужик, – перепутал слова. Гусь тут. Соблаговолите разрешить мне детально осмотреть дом?
Мне стало нехорошо. Господи, за что мне это?
– Генри, в здании начинается ремонт, думаю, вам следует переехать в гостиницу, естественно, я оплачу все расходы!
– О мой бог! – испугался Генри. – Ни в коем случае, гусь тут! Поймите, Даша, это мировое открытие. Нет-нет, спасибо за заботу, но я лучше останусь. А касаемо ремонта… Не беспокойтесь, я неприхотлив, могу жить в палатке, совершенно не нуждаюсь в комфортных условиях. Проявите христианское милосердие, позвольте пройти по комнатам.
– Вы полагаете, что кто-то из домашних прячет в своей спальне гуся? – Я попробовала вразумить безумца.
