Вечер… Трещат сверчки. В окно опять глядит звезда… Моя звезда! Вечер очень свежий, я даже закрыла окна. В сердце какая-то великая тишина и… усталость. Словно я опустошила все силы после великого бунта. Хочется лечь и не двигаться…
Я сегодня получила Вашу телеграмму, я не сомневалась, что она будет, я только не знала, как Вы её протелеграфируете… «Мы согласны»… Кто же эти «согласны»? С кем Вы советовались, милостивый государь? Мне надо было слышать биение только Вашего сердца, и в это мгновение пусть замолкнут все остальные мнения. Я очень сейчас вдруг устала…
Я лежала у моря и приняла передачу. К сожалению, не могу Вам её послать, прочтём это уже вместе. А для Вас «мы написали» стихи:
Что мне ещё сказать?.. Я в другой раз напишу о всяких деловых предложениях. Сейчас не хочется ни о чём этом думать… Трещат сверчки… И всё же стоит великая и торжественная тишина ночи. Я ещё не скоро увижу Вас. Впрочем, может быть,
Сегодня ночью я проснулась и опять долго лежала с открытыми глазами. И вот сердце, вероятно, чтобы я скорее заснула, рассказало мне сказочку: «Бежал в дремучем лесу серебряный ручей, он был совершенно чистый, светлый и холодный, никто не замутил ещё его серебристой тишины… И он, тихо журча, пробивался к свету. И преградил его путь другой поток. Он был стремительный и бурный. Его воды несли в себе много мусора, но он мчался с гор, и он стремился слиться с океаном… И оба потока слились в один. И потерял серебристый ручей свою чистоту и тишину, он получил устремлённость и силу, а бурный поток, влив в себя серебро и чистоту ручья, получил его хрустальную и нежную прозрачность». Вот и всё. И мне захотелось ночью встать и записать эту сказочку, но сердце сказало, что я её не забуду. И я заснула. Сегодня день чудес. Сегодня день великой радости сердца. Я жалею, что около меня сейчас нет всех моих родных друзей, чтобы я могла поделиться с ними своим счастьем. И я весь день хожу как причастница. В сердце великая тишина, умилённость и даже боль от счастья. Это невероятно, что можно быть такой счастливой?! Я всё это записала и прочту, когда я буду вместе со всеми. Ведь это же счастье для всех, кто желает его получить! Сегодня и сны я видела какие-то необычные… Всё чудесно в мире! Я проснулась утром от радостного чувства бытия. Сегодня в саду У. был большой праздник, совсем для меня необычный. Я не знаю, как сложится моя внешняя жизнь, но я знаю, что внутренне она растёт и временами счастье заливает моё сердце. В такие минуты я ни Ваша, ни своя, я просто… ничья. Это все очень трудно рассказать, да и не нужно. ‹…› Боже мой, мой Боже, как чудесна жизнь, как она нежна, благоуханна, как таинственны её пути для нас и… как мы слепы! Я себя ощущаю совсем иной, чем я была весной, словно века пролетели над моей головой и словно во мне отболела и умерла целая часть моей жизни и из всех этих развалин появился… цветок! Такой нежданный, такой нежный и благоухающий… И я полна к нему нежности. И я хочу беречь его, лелеять… Сегодня изумительный день! Я словно вернулась откуда-то издалека, и всё мне кажется необычным, и какая-то серьёзная важность свершаемых событий в сердце. Может быть, эти дни, на пороге моей новой жизни, которую я встречаю в полном одиночестве здесь, будут после считаться мной самыми счастливыми? Нет! Я хочу, чтобы и дни с Вами были полны счастья. ‹…›
Мне кажется, что я Вас давно-давно не видела… Мне кажется это потому, что я давно не говорила с Вами. Я не могла Вам писать. Я написала Вам три письма и все три разорвала в клочки… Это, конечно, хорошо я сделала, что их не послала. Ах, мой милый, родной друг, боюсь, что Вам будет много хлопот со мной. Я ведь далеко не ангел. Я боюсь (опять «боюсь»), что Вы меня не вполне учитываете. Я сильно изменилась и буду ещё меняться, я знаю, но всё же во мне ещё много бури, и мятежа, и всего того, что может опрокидывать на пути самые ясные намерения и возвышенные чувства. И всё же мне хотелось бы, чтобы Вы любили не только мой цветок и жемчужину… Ведь тогда куда же денется та «Лялечка», которая ещё не имеет ни цветка, ни жемчужины?.. Я сегодня получила два Ваших письма от 8-го и 11-го. Я рада. Нет, больше чем рада. Когда Вы пишете мне, все бури моего сердца сразу утихают, всё делается светло, просто и понятно. Я не еду на Афон, я ещё остаюсь здесь вместе с ней. За это время горизонт нашей будущей жизни вместе с Вами ещё больше просветлеет и очистится. Мой дорогой, я всё же должна знать, куда я приеду. Я всё же опять повторю, что жить (даже временно!) втроём в одной комнате я не могу. Мне обязательно нужен свой угол. И я очень устаю от людей. Я ещё была крошкой, когда запиралась одна и радостно думала, что «хорошо, что никого нет возле». Когда я долго на людях, у меня ощущения, что с меня сдирают кожу. И не знаю, смогу ли я бороться с этим, особенно сейчас, когда у меня началась большая работа у У. (К. Х.). Я Вам про это не писала, так как это ещё совсем недавно началось. Я ни на чём не настаиваю, я вполне доверяю Вам, я готова всё принять из Ваших рук. Я знаю, что Вы сделаете так, как надо, но когда будете это делать, то немного подумайте обо мне, обо мне, простенькой личности, которая… тоже имеет свои слабости… Я знаю, что я еду в Ленинград для многих, но эти «многие» получат меня потому, что существуете Вы, и если бы Вас не было, то я бы не поехала для этих многих… Ведь если же Вы даны мне, то это значит
С приездом Шуры кончилось моё одиночество. Я ей уступила свою комнату, а сама перешла в комнату Мави, где сплю одна. А весь день мы вместе. Погода дождливая, и довольно свежо, но Шура поразилась «теплом» после Москвы. Конечно, тут всё ещё зелено и цветут розы. Около меня стоит такой букет красных
