кое-кто видел, как он уводил короля с поля боя. Его дело было даже передано на рассмотрение двенадцати высших судей королевства, но его защитил Нол. Оливер нуждался в связях со знатью Англии. Тогда он предложил отцу возглавить Вест-Индскую компанию. Для отца это был способ занять себя и послужить на благо Англии. Он всегда считал: кто бы ни правил в королевстве, честная добросовестная работа принесет стране только пользу.
Теперь в голосе Евы зазвучали гордые нотки. Она стала рассказывать о работе отца: он усмирил мятежи в колониях, наладил торговые отношения. Ведь сейчас, когда дела в Англии так плохи, а большая часть населения разорена, торговля с заокеанскими землями сулит немалую выгоду. Ева со знанием дела принялась перечислять ее положительные стороны, давая понять Карлу, что она вовсе не хорошенькая глупышка, а женщина умная и практичная. Она коснулась различных отраслей производства английских графств, отметила, что захирело за годы войн, а что еще в порядке; сказала, что колонистов всегда интересовала английская шерсть, а еще пиво, воск, молочные продукты. Из американских колоний везут драгоценные металлы, жемчуг и дерево разных пород. Она бегло прошлась по конкуренции с другими странами и заключила, что для Англии сейчас основными соперниками на море стали не испанцы, а именно голландцы, у которых самый сильный флот. Ее отец считает, что сила Англии как островной державы именно во флоте, и немало сделал для его расширения. Она особо подчеркнула, что у ее отца сильный флот, ибо понимала, что Карла Стюарта, потерпевшего сокрушительное поражение на суше, может заинтересовать именно это. Ева добилась своего и заметила, что Карл глядит на нее с невольным восхищением и уважением. Что ж, довольно. Она убедила его, что достойна его внимания как личность. Теперь пусть узнает, что она еще и восхитительная женщина.
Они как раз обогнули небольшой холм, где было тихо и прелестно в свете неяркого октябрьского солнца, и свернули на тропу для вьючных лошадей. По ее сторонам простирались заросли куманики, порыжевшие и золотящиеся в свете осени. Ева медленно остановила лошадь, плавно соскользнула с седла и сорвала листик.
– Куманика. Обычно мы с Рэйчел собираем на исходе лета ее ягоды для заготовок. Я ведь не такая уж никчемная хозяйка, как хочу показаться. К тому же здесь, в глуши, надо занимать себя хоть чем-то.
Медленно, нарочито медленно, она повернулась к Карлу. Он смотрел на нее темным, горящим взором. Ева была так чувственна в каждом движении, так желанна и красива. Золотистые волосы спадали на ее чело легкими завитками, особенно прелестными рядом с красивыми темными дугами бровей. Влажные губы манили нежным блеском. Карл не сводил с них глаз. Ева, почти хмелея от счастья, поняла, как он хочет ее, и тотчас, как вспышку молнии, ощутила ответное желание. Ах, к черту все! Она еще не забыла вкус его поцелуев вчера вечером. И вдруг, перестав рассуждать, совсем забывшись, шагнула к нему.
Это было как штормовая волна, способная смести любое препятствие на пути. Аромат его уст совсем лишил ее способности рассуждать. Его губы прильнули к ее устам, жаркое и мягкое давление нарастало, их языки искали и находили друг друга, тела, тесно прижавшись друг к другу, беззвучно кричали, требуя еще больше близости, мир кружился…
Ева не заметила, когда среди бурных ласк слетела ее шляпа, она почти стонала, ощущая силу рук Карла, сжимавших и ласкавших ее. Колени подкашивались. Она едва не падала, откидывая назад голову, и только обьятия Карла помогала ей устоять на ногах. Но даже на грани потери рассудка что-то удержало ее. Лишь через томительно долгий миг она поняла, что ее встревожило, остановило. Громкий лай спаниеля. Через мгновение и Карл отпустил ее, почти отшатнулся. Все еще дрожа и задыхаясь, он поглядел куда-то. Она проследила за его взглядом, думая лишь об одном – им опять помешали.
К своему удивлению, несмотря на бешеный стук сердца, она взяла себя в руки. И тут же поняла, что случилось. Топот копыт, звон металла. Ее лошадь призывно заржала, ей ответило сильное ржание. Они стояли в низине, и круп лошади заслонял от нее приближающихся. Но Карл был выше – и он уже видел. Спаниель, умчавшийся с яростным лаем, теперь, повизгивая, возвращался, трусливо поджимая зад. Несколько всадников на крупных конях стремительно неслись к ним. Небольшой отряд милиции, во главе которого скакал ее жених Стивен Гаррисон.
Если Ева и испугалась, то никак не проявила этого. А Карл всегда отличался железной выдержкой. Он спокойно наклонился и, подняв шляпу Евы, протянул ей. Она почти машинально отряхнула ее, на Стивена и его людей поглядела спокойно, может, чуть удивленно. Хотя по тому, с каким подозрением Гаррисон оглядывал их и как деликатно опускали глаза его сопровождающие, она поняла, что всадники смущены, встретив невесту их офицера с чужаком.
– Добрый день, Стив, – спокойно произнесла она, поправляя растрепавшиеся локоны. – Прекрасная погода сегодня. Мы с мистером Трентоном решили совершить небольшую прогулку по равнине.
Стивен спокойно снял шляпу и поклонился в седле. Вид у него был несколько мрачный.
– Странные вещи происходят, миледи.
– В чем дело?
Ева надменно вздернула подбородок. Она не позволит ему оскорблять себя при посторонних!
Но Карл понял: что-то произошло. Стивен выглядел подавленным, его люди казались встревоженными. Карл даже заподозрил, что им стало известно о нем. Но нет – они не окружили его, не схватили. Он спросил:
– Что-нибудь серьезное?
– Серьезное. Еще одно убийство.
Только теперь они увидели странный сверток, перекинутый через круп лошади полковника.
Он проследил за взглядом и чуть кивнул.
– Это малыш Осия.
– Что?
Ева не поняла – то ли прошептала, то ли прокричала это. Ей вдруг стало безумно страшно. До нее донесся спокойный голос Карла:
– Кухарка Сабина говорила, что он отправился погостить к своей тетке. Он часто уходит к ней и пропадает по нескольку дней.
– Если бы, – вздохнул Стивен. – Местный пастух нашел его случайно. Он лежал на равнине, уже окоченевший, с перерезанным горлом и вспоротым животом. Пастух весь трясся, когда рассказывал об этом. Да и мы, когда прибыли… я всякое видел, но это зверство ошеломило меня.
Ева слабо вскрикнула.
– Не стоило так пугать вашу невесту, мистер Гаррисон, – с укором заметил Карл.
Стивен остался спокоен.
– В Сент-Прайори никого не удивишь известием о чьей-то смерти. Слишком часто там гибнут люди.
Ева вдруг выпрямилась и гневно поглядела на него:
– Ты забываешься, Стив!
Но ее взгляд помимо воли притягивала страшная ноша его жеребца. Она добавила уже тише:
– Бедный Осия ведь был убит не в замке. – И совсем тихо: – Такое жестокое убийство… О, Стивен, ты уверен, что это не звери?
– Я не стану демонстрировать его труп, Ева. Но сомнений не остается. Его убили ножом. Сейчас мы направляемся в Сент-Прайори. Вы поедете с нами?
Ева молча кивнула. Карл, подхватив Спота, устроился на крупе лошади позади одного из людей Стивена.
Они быстро доскакали до замка. Карл ехал рядом с полковником и всю дорогу не мог отвести взгляд от страшного свертка за его спиной. Убитый ребенок. Кто мог поступить с ним столь жестоко? Бандиты, скрывающиеся на Солсберийской равнине? Сумасшедший одичавший отшельник? Но что-то подсказывало ему, что гибель мальчика как-то связана с проклятым замком. Он вспомнил, когда последний раз видел Осию живым. Странный ребенок. Дикий и чем-то невероятно напуганный. Сейчас Карл явственно это помнил, тогда же едва обратил внимание.
Во дворе замка их встретила Рэйчел. Она вышла со стороны кладовок – рукава платья закатаны, полы верхней юбки заткнуты в карманы. Вся в делах, словно прислуга. Но Карл обратил внимание, как засветилось ее лицо при взгляде на Стивена. Тот не заметил этого. Чуть склонившись к ней в седле, он заговорил вполголоса. И лицо Рэйчел погасло, потом сменилось гримасой ужаса. Но она быстро взяла себя в руки, кликнула Мэтью Шепстона, указала на труп.
