заботы, и он пару раз спрашивал себя, правильно ли поступил, поддавшись душевному порыву взять с собой леди Еву Робсарт. Тем не менее он не отказывался от принятого решения – поступить так с Евой после всего происшедшего было бы слишком жестоко. Поэтому, узнав у Уилмота, в каких условиях будет проходить путешествие, и поняв, что ни на какой комфорт рассчитывать, увы, не приходится, он отметил про себя, что для женщины выдержать такой переезд будет весьма нелегко. Он ждал ее; разум говорил, что Ева станет обузой, а сердце невольно трепетало при мысли о близкой встрече. Черт! Он уже успел соскучиться по своей золотистой лисичке. Выходит, он и впрямь влюблен?
Воистину, романтик и циник вели борьбу в его душе. И ни один не одерживал верх.
– Ваше величество что-то тревожит? – заволновался Уилмот, заметив, как по лицу короля пробегают тени. Тот поглядел несколько угрюмо:
– Разве в нашем положении это удивительно?
Уилмот счел, что не угодил королю, и стал уверять, что все детали продуманы до мелочей и с Божьей помощью…
Королю стало жаль толстяка. Он улыбнулся ему как можно мягче:
– Все в порядке, старина. Я просто устал и зверски хочу есть.
Словно вспомнив о чем-то, он протянул Уилмоту узелок с пирогами:
– Пусть Сван отнесет это на кухню. Здесь просто божественная стряпня. Из-за скачки мы не имели возможности перекусить, однако, если их подогреют, вы поймете, что нам с Джулианом жилось совсем неплохо в доме Робсарта.
Уилмот повиновался, хотя счел слова Карла намеком на собственную нерасторопность, и вновь стал оправдываться и объяснять. Странную он представлял смесь – угодливости и достойных манер. Но Карл после Вустера слишком привык к вольному обращению, поэтому остановил его, стал спрашивать о последних новостях, о родных. Он ведь так давно не имел от них никаких известий. Карлу было приятно услышать, что его мать Генриетта-Мария вместе с сестрой, тоже Генриеттой, тихо живет в монастыре Шайо во Франции. Менее радостным было сообщение, что его младших брата и сестру, Елизавету и Генри, отвезли на остров Уайт в замок Кэрисбрук, где ранее в заключении держали его отца Карла I. Замок очень стар и неуютен, заметил Уилмот, и это совсем не место для детей, особенно для принцессы Елизаветы, у которой и так слабое здоровье, и ей может существенно повредить пребывание на острове. Хотя английские аристократы, оставшиеся под властью Кромвеля, и ходатайствовали, чтобы детей перевезли в другое, более пригодное для жилья место, лорд-протектор отказал.
Карл несколько приуныл, но следующая весть вновь подняла ему настроение. Его другая сестра, Мария, жена принца Оранского, произвела на свет сына, нареченного Вильгельмом. Это была воистину хорошая новость. Как, наверное, радуется его мать: ведь этот ребенок означает продолжение рода Стюартов. Правда, не в Англии. Король невольно сник, вспомнив предсказание колдуньи Мэг, что даже если он добьется трона, то не оставит после себя наследника, если не примет иную судьбу, которую он уже встретил. Карл невольно поглядел в окно, словно ожидая услышать цокот подков. Скорей бы! Он почему-то начинал волноваться.
Уилмот меж тем продолжал доклад. Карл удивленно поднял брови:
– Что? Этот беспечный повеса Бэкингем женился? На дочери моего врага Ферфакса?
У Уилмота вытянулось лицо:
– Да, сир, Джордж Виллерс, герцог Бэкингемский, может очаровать любую женщину, даже дочь врага. Говорят, он похитил ее прямо из-под венца, ибо Мэри Ферфакс была невестой графа Честерфилда и имена жениха и невесты уже были оглашены в церкви, когда пришло известие, что она бежала с Бэкингемом.
Карл засмеялся:
– Узнаю старину Джорджа. Он всегда стремился поступать вопреки всему и вся.
– И тем не менее это был грубый ход, – заметил Уилмот. – Теперь его зятем стал сам Ферфакс, а он – сторонник Кромвеля. По сути, действия Бэкингема можно считать изменой. Он оправдывается лишь тем, что любит леди Мэри.
– Разве это плохо? – рассмеялся король.
Уилмот развел руками:
– Мы живем в слишком суровом мире. И то, что Бэкингем женился на дочери генерала круглоголовых… Правда, его молодая жена – единственная дочь Ферфакса и очень богатая наследница…
– А в любовь ты не веришь? – насмехался король.
Уилмот замялся, а потом огорошил Карла еще одной новостью, которую приберегал, видимо, напоследок. Карл с удивлением выслушал, как его юный брат Джеймс тайно обвенчался с дочерью канцлера короля Анной Хайд. Разразился неслыханный скандал, ведь леди Анна – никто, а Джеймс – принц крови. Отец Анны, Эдуард Хайд, в ужасе и первый стал настаивать на расторжении брака, но тогда молодые люди стали уверять, что венчания, как такового, не было. Им не верят и понимают, что подобными уловками принц и Анна только хотят отвлечь от себя внимание, поэтому нужно, чтобы Карл со всем разобрался.
– Похоже, в моде браки по любви, – смеялся Карл, а потом вдруг стал серьезен и в упор поглядел на лорда: – Генри, скоро сюда прибудет Джулиан. Но не один, а с красивой молодой леди. И она поедет со мной во Францию.
Уилмот даже замахал руками:
– Ради всего святого, сир! Только не говорите, что и вы связаны узами брака.
– Разве это было бы столь ужасно? Леди Ева Робсарт…
– Господи, помилуй! – так и подскочил Уилмот. – Дочь республиканца! Сир, я умоляю вас! Я-то было подумал о пуританке Джейн Лейн, с которой вы ехали…
– Я очень благодарен леди Джейн Лейн, но она для меня уже прошлое. А Ева Робсарт…
– У нее дурная репутация, – сухо заметил Уилмот. – И самым лучшим будет, если вы станете говорить о ней, как и о Джейн Лейн, – в прошлом. Если же вы совершили непоправимое… Сир, вы король. Если станет известно, что вы, как и ваш брат Джеймс, сошлись с неровней, – имя Стюартов будет окончательно опорочено.
Карл поглядел на Уилмота и поразил его, будто молнией, взглядом своих черных глаз:
– Вы забываетесь, милорд!
– Нет, ваше величество. Я говорю так только потому, что отдаю себе отчет в каждом произнесенном слове. Я осмеливаюсь напомнить вам о вашем высоком долге, о том, что вы являете собой для таких, как я. Вы – наша надежда на возвращение законной власти в Англии, на отмщение за пролитую ради Стюартов кровь, на наше возвращение на родину, наконец. Поэтому я говорю – вспомните о погибших на поле боя под Вустером и после того кровавого дня на эшафоте, на виселицах… и об остальных, томящихся в тюрьмах или рассеянных по свету, бежавших и разоренных из-за верности вашему величеству. Они пожертвовали всем ради вас и династии Стюартов не для того, чтобы вы опорочили себя неравным браком.
– Да не было никакого брака! – резко поднялся Карл и заходил из угла в угол.
Уилмот отступил.
– Тогда от всего сердца скажу – слава Богу. И только потому, что вы стали говорить о Еве Робсарт сразу после моих слов про женитьбу Бэкингема и недостойную связь вашего брата.
Карл остановился у окна и сложил руки за спиной.
– Вы сейчас говорили, Генри, совсем как Джулиан. Все это время он, словно тень, стоял меж мной и леди Евой.
– Тогда, сир, я искренне рад, что приставил к вам именно лорда Грэнтэма.
Король молчал. Постепенно он расслабился и даже перестал нервно сжимать заложенные за спину руки. Тогда Уилмот вновь осмелился привлечь его внимание и заговорил о делах, какие ждут короля на континенте. Ходят слухи, что Франция собирается начать военные действия с Испанией, а так как сейчас у Кромвеля прекрасная армия и флот, то, похоже, Мазарини пойдет на союз с Нолом – порази гром его красный нос! Тогда Карл не получит помощи от своей родни во Франции и придется начать переговоры с извечными врагами англичан – испанцами. В любом случае Карлу надо поспешить в Кельн, где сейчас обитает его двор со всеми примкнувшими к Стюарту сторонниками. И где сейчас находится – заметил между прочим Уилмот – и любовница короля Люси Барлоу с его сыном Джемми.
Последнее обстоятельство Карл словно бы пропустил мимо ушей. Уилмот остался доволен. Ему удалось отвлечь короля от личных чувств; дела в Европе, международные события пробудили Карла, он вновь стал
