рельеф Селенгинской Даурии, состоит в следующем: нахождение угленосных толщ на перевале железной дороги через хребет Цаган-дабан, слоистых галечников и песков высоко на склонах современных хребтов теперь уже нельзя считать доказательствами прежнего высокого стояния уровня вод как в мезозойских, так и в четвертичных озерах, заполнявших впадины между этими хребтами. Эти водные отложения при молодых поднятиях могли или даже должны были быть подняты выше своего первоначального положения, и судить по их современному положению о высоте уровня озер, в которых они отложились, над дном современных долин, нельзя. И так как горные цепи, образующие раму оз. Байкал, принимали участие в молодых поднятиях, то вывод Черского о прежнем высоком уровне этого озера, сделанный на основании нахождения озерных песков и галечников на высоте до 330 м над современным уровнем, требует пересмотра с новой точки зрения…»
Древнее темя Азии — одна из проблем, которые интересовали Владимира Афанасьевича всю жизнь. Почти полвека спустя он писал: «Приходится отметить, что этот вопрос о древнем темени, главную часть которого составляет Селенгинская Даурия, до сих пор еще не решен окончательно, так как все позднейшие исследования этой области не смогли собрать достаточно материала для этого решения… Хотя на Витимском плоскогорье уже найдена морская фауна среднего докембрия, но временное затопление части древнего темени морем еще не доказывает отсутствия этого темени».
На протяжении многих десятилетий проблема древнего темени вызывала оживленные, даже ожесточенные споры. Порой Обручев был полемически резок: «…отсутствие этого темени еще никем бесспорно не доказано, и, пока этого не будет сделано, я не имею основания отвергать его».
Только после кончины Владимира Афанасьевича новые геологические данные позволили наконец решить этот спорный вопрос. По современным представлениям, древнее темя Азии никогда не существовало. И сам этот термин сдан теперь в архив истории геологии…
Осенью 1898 года Обручев возвращался в Петербург уже на поезде. Восточно-Сибирская партия полностью завершила свои полевые работы. Надо было заканчивать разборку геологических коллекций — забайкальских и китайских, надо было готовить к печати дневники путешествия по Центральной Азии…
«Петербургский период» длился три года. Обручев побывал в Вене, наконец-то лично познакомился с Зюссом. В 1899 году принимал участие в работе VII Международного географического конгресса, а год спустя — в работе VIII Международного геологического конгресса. Вышли в свет два тома его «Дневников», удостоенные Золотой медали Русского географического общества.
Весной 1901 года Владимир Афанасьевич получил неожиданное предложение — возглавить кафедру геологии и стать деканом горного отделения, которое создавалось в только что распахнувшем двери Томском технологическом институте.
Дважды уже предлагали ему перейти на преподавательскую работу — в Москве, в Петербурге, но он отказывался.
«К преподавательской деятельности у меня большой склонности не было и возникало опасение, что профессура сильно затруднит мою исследовательскую работу, которая составляла уже основную задачу моей жизни. В этом отношении Е. Л. Зубашев (директор института. — А. Ш.) успокоил меня указанием, что летние каникулы давали возможность уезжать на полевые работы, а границы Центральной Азии, которая все еще привлекала меня, были от Томска только немного дальше, чем от Иркутска. В смете Томского технологического института имелись суммы на научные экспедиции.
Жена согласилась ехать в Сибирь… В отношении ученья сыновей, о котором уже приходилось думать, я узнал с удовольствием, что в Томске имелось реальное училище, так что не было необходимости отдавать детей в классическую гимназию, к которой я по личному опыту питал отвращение. Обдумав все «за» и «против», я дал свое согласие».
Как он мог не дать согласия, когда и горное отделение, и кафедра геологии должны были стать первыми в Сибири! Но…
Обручев, уже всемирно известный ученый, не имел до сих пор никаких ученых званий, кроме единственного — геолог. И это самое «но» чуть было не возникло.
«Всеподданнейший доклад Министра Народного Просвещения.
ИЗЛОЖЕНИЕ ДЕЛА. Попечитель Западно-Сибирского учебного округа, согласно постановлению Совета Томского технологического института… ходатайствует о назначении состоящего при Главном Горном управлении горного инженера, Надворного Советника Обручева и т. д. ординарного профессора по кафедре геологии названного Института.
ЗАКОН. На основании ст. 8… Положения о Томском Технологическом Институте на кафедры по предметам, для которых установлены ученые университетские степени, назначаются лица, имеющие ученую степень доктора.
СООБРАЖЕНИЯ. В силу сего закона горный инженер Обручев не может быть назначен профессором геологии в названный Институт. Усматривая, однако, что по отзыву специалистов о научных работах Обручева он является выдающимся геологом, знатоком Сибири и вообще Азии в геологическом и географическом отношениях и что благодаря его трудам, главным образом, и изучена геология Сибири, я находил бы возможным назначить горного инженера Обручева и. д. ординарного профессора по кафедре геологии…
ИСПРАШИВАЕТСЯ. Не благоугодно ли будет ВАШЕМУ ИМПЕРАТОРСКОМУ
ВЕЛИЧЕСТВУ ВЫСОЧАЙШЕ повелеть исполнить как предложено.
Его императорскому величеству было, к счастью, благоугодно. В сентябре 1901 года в Томском технологическом институте появился новый и. д. ординарного профессора. Поясним — таинственное «и. д.» в переводе с канцелярского означает «исправляющий должность»…
Всего-навсего семь десятков горных инженеров насчитывалось к этому времени в Сибири. Бывая на рудниках, приисках, Обручев видел, насколько неграмотно велись зачастую работы. Разведкой новых месторождений, по существу, никто и не занимался.
Трудные задачи стояли перед деканом горного отделения. Все приходилось начинать действительно с нуля. Владимир Афанасьевич участвовал в разработке проекта здания, в котором должно было разместиться горное отделение. По его инициативе началось создание музеев — горного и отдельно геолого-минералогическо-палеонтологического, который, как писал Обручев, «явится первым в своем роде во всей Азиатской России».
Чуть ли не впервые в России в Томском технологическом институте была введена узкая специализация на старших курсах. На горном отделении: горная (рудничная), металлургическая, маркшейдерская и по предложению Обручева разведочно-геологическая.
Перед последним курсом учебная программа предусматривала геологическую практику. Кажется, тоже впервые в России. Практика проводилась в районе знаменитых Красноярских Столбов. Студенты, разделившись по парам, проводили самостоятельные маршруты и составляли геологическую карту района.
В качестве дипломной работы студенты-геологи должны были выполнить петрографическое описание коллекции горных пород определенного типа или района, или провести разведку какого-либо месторождения полезных ископаемых.
Для наглядности обучения Владимир Афанасьевич лично изготовил и раскрасил пять с половиной тысяч (!) диапозитивов, которые демонстрировались во время лекций с помощью «волшебного фонаря». Сам Обручев читал физическую геологию, петрографию, геологию рудных месторождений. Впервые ввел он в программу обучения курс «Полевая геология».
