Оксана ОБУХОВА
ОЧКИ ДЛЯ БЛИЗОСТИ
Часть I
Меня никогда раньше не били. Не шлепали родители, не таскали за волосы ревнивые жены. Я никогда никому не давала к этому повода.
Его не было и сейчас. Была ошибка, недоразумение. И бесконечные шлепки пощечин.
Они размазывали меня, как манную кашу по тарелке, лениво, без желания, с усердием привередливого ребенка.
Ярость была вначале, первые двадцать минут, когда он выбежал из кабинета и, не стесняясь охраны, начал кричать.
Первый приступ бешенства разметал по холлу-прихожей зонты и шляпки, почту, которую он принес с собой, и выдавил на площадку перед квартирой двух телохранителей.
Остальное напоминало дурной сон.
Он схватил меня за горло, ударил головой о косяк и закричал:
— Кто?! Кто здесь был?!
Я лишь сдавленно хрипела:
— Не понимаю.., не понимаю, о чем вы…
— Кого ты пустила, дрянь?!
Он дышал мне в лицо запахом коньяка и лимона, стискивал шею горячими пальцами и мешал говорить.
— Я.., никого… Дмитрий Максимович заезжал…
И тогда он ударил меня первый раз.
Сильно, в ухо.
Голова моя дернулась, загудела, и передо мной засновали черно-горячие мушки, словно пепел запорошив глаза.
Он разжал пальцы, одернул пиджак и сел в кресло.
Медленно опускаясь на пол, я растеклась по дверному косяку, как та самая манная каша.
— Встань, — приказал он.
Я попыталась подняться, но дрожащие ноги подломились, и я скрючилась в неловкой позе, готовая на четвереньках отползти куда угодно, лишь бы не обжигаться о его презрительный взгляд.
— Он тебе заплатил? — долетел до меня сквозь ватное пространство плевок его вопроса.
— Кто? — без эмоций спросила я.
— Твой хозяин.
— За что?
— За то, что ты пустила его в мой кабинет.
— Боже.., о чем вы…
Он вылетел из мягкого кресла, опустился на корточки и, схватив меня за волосы, поднял мое мокрое лицо к своим глазам.
— Дрянь. Сколько он тебе заплатил?!
— Он сказал, что вы его пригласили…
— Когда?!
— Я не знаю.., сказал, что пригласили и попросили подождать.
— Сволочь, — неизвестно о ком прошипел Леонид. Потом он рывком поставил меня на ноги и за волосы потащил в кабинет.
Там он швырнул меня на диван и, подгоняя пощечинами, заставил рассказать все поминутно: когда вошел посетитель, сколько времени он провел в кабинете, была ли закрыта дверь и где в этот момент находилась я.
Мне было все равно. Я вяло отвечала на вопросы и иногда вспоминала о том, что в дальней комнате спит ребенок, маленькая девочка, отец которой, не щадя ладоней, допрашивает ни в чем не повинную женщину.
Наконец он устал. Пересел за письменный стол и нервно барабанил пальцами по столешнице минут десять.
На моих горячих щеках слезы высыхали быстро, я осторожно всхлипывала и ждала.
— Вот что, Маша, — глядя в окно, начал он, — ты мне устроила красивую жизнь…
— Ноя…
— Не перебивай, — тихо произнес Леонид, и я замерла. — Не имеет значения, как и зачем ты впустила его в мой кабинет, в мое отсутствие. Значение имеет только то, что он был здесь и впустила его ты. Теперь о главном. — Он поморщился. — Дмитрий Максимович тебя подвел. Когда роешься в чужих секретах, — Леонид ласково провел рукой по клавиатуре компьютера, — нельзя оставлять следов. А он был неосторожен.
Все это Леонид произносил, по-прежнему глядя в окно, так, словно в комнате он был один, и это равнодушие пугало меня больше, чем его недавняя ярость.
— Ты подставила меня на большие деньги, — медленно продолжал он. — И как мы теперь поступим? — При этих словах он развернулся и слепо взглянул на меня. Я была для него не больше чем мебель или даже пыль на ней. — Ну? — подстегнул он меня. — Не знаешь. — Почти удовлетворенно констатировал хозяин кабинета. — И я не знаю.., пока. У тебя ведь есть младшая беременная сестричка? Тихо, сиди!
У меня вдруг кончился воздух, и на какой-то момент я пожелала себе тихо скончаться. Но глупый звериный инстинкт распахнул легкие, и я сделала вздох.
— Та-а-ак, — любуясь моим испугом, протянул он. — Начинаешь понимать. Объясню подробнее. Даже если ты продашь свою квартиру, курятник, который вы называете дачей, и младшую сестру в бордель, ты не покроешь и сотой доли убытков, которые понес я, заметь, по твоей милости. Я доходчиво объясняю?! — вдруг зарычал он.
Этот крик подхлестнул меня, и моя голова засновала как у китайского болванчика — вверх-вниз, вверх- вниз. Я была готова согласиться с чем угодно, понять все, что он предложит, и вскрыть себе вены в его присутствии. Пощечины — ничто в сравнении с тем, что обещали его глаза.
— Ты мне должна. И выполнишь все, что я от тебя потребую.
— Много?
— Что? — Он удивился так, словно увидел говорящий шкаф.
— Вы потребуете много?
— Нет. — Он побарабанил пальцами. — Отнюдь. То, что мой родственник унес из этой комнаты, понадобится не раньше чем через неделю. По моей команде ты уничтожишь украденную информацию.
— Как?!
— Элементарно, душечка, — усмехнулся он. — Скорее всего, даже уничтожать ничего не потребуется, просто в определенный день ты выведешь его ноутбук из строя.
— Как?
— Аккуратно плеснешь воды на клавиатуру.
— Но… — Я барахталась и вязла в чужих тайнах.
— Никаких «но», — отрезал он. — Я делаю тебе одолжение. На будущее. Не я посеял ветер, не мне и бурю пожинать. Или, — Леонид зло прищурился, — ты готова сама ответить за чужие грехи?
Я не хотела. Я хотела жить.
— Компьютер всегда находится в темном кабинете, — уже согласная, напомнила я.
— Браво. — Леонид похлопал в ладоши. — Ты умная девочка. Код замка я сообщу тебе позже. А теперь пошла вон.
Разгребая неверными движениями ватное пространство, я встала и побрела к двери.
Стараясь не наступать на разбросанные по прихожей зонты и шляпки, я нашла свою сумку и вышла из квартиры.
На площадке перед дверью нервно топтались два телохранителя, приказа задержать чужую гувернантку им не поступало, и парни расступились в стороны, сверля во мне сотни дыр пронзительными
