— Я даже не спрашиваю, почему на ней твоя одежда.
Клин посмотрел на кидалу:
— Ей нельзя выделяться. Как ни крути, а нам придется зайти в какое-нибудь святилище. Забыл, какое впечатление на тебя произвели появившиеся во время щелочного дождя искатели?
— Ну-ну, — усмехнулся Скунс. — Неужели, Клинок, ты думаешь, что я сплю как убитый?
— Разбуди Внутренность, — сменил тему изгой.
Кидала подошел к попрошайке, который до сих пор спал, распластавшись на голой земле. Казалось, что Внутренность не чувствует ни сырости, ни холода.
— Я познакомлю тебя со своим другом. Тебе с ним будет хорошо. — Клин застегнул ремень.
Его слова немного удивили девушку, но не расстроили. Они оба не дети и прекрасно друг друга понимали. Она переспала с ним для того, чтобы он помог. В ответ сталкер не захотел оставаться должным и посоветовал ей своего друга. Изгой наверняка лучше знает, что нужно сделать. Ну а раз она уже доверилась ему, нет смысла отступать на полдороге.
— Эй! — Скунс довольно грубо пнул попрошайку.
Внутренность заворошился, приподнялся, опираясь на локти, и осмотрелся по сторонам. А кидала тем временем снова подошел к Клину и присел:
— Так что будем делать?
— Ему нужен врач, — подала голос девушка, не оборачиваясь.
Скунс оглянулся и снова хмыкнул, слегка улыбнувшись.
— Пойдем к Фану, — решил Клин, — это единственное ближайшее святилище. К тому же нам есть о чем поговорить. Помоги мне подняться.
Кидала придержал сталкера, и тот встал на ноги.
— В таком виде к Фану, — усомнился Скунс, — не думаю, что это разумное решение. Тебе бы подлечиться, как она говорит…
— Нет времени. Кипиш и Феликс погибли вместе с искателями. Добавь сюда похолодание и щелочные дожди. Улавливаешь, куда я клоню? Да и есть у Фана один шаман…
Кидала кивнул.
— Так что двигаемся быстро. Внутренность, — Клин говорил решительно и твердо, — соберись: у нас нет времени с тобой возиться. Отстанешь — твои трудности.
Скунс удивленно смотрел на чрезмерную активность раненого сталкера. Ему было невдомек, что ночью изгой получил энергетический укол, благодаря которому чувство боли притупилось, а сосредоточенность Клина усилилась.
— Если командующий нашей группы успел включить аварийный маяк, шансов выйти из зоны действия радара у нас нет, — негромко произнесла девушка. — Они обнаружат нас на любом расстоянии.
Клин на мгновение замер, потом повернулся к Скунсу:
— Вытаскивай ПДА.
— Зачем? — Кидала замешкался.
— Быстро!
Скунс вынул из поясного чехла прибор. Клин буквально вырвал ПДА из рук кидалы и повернулся к девушке:
— Ты тоже давай сюда прибор слежения и всю электронику.
Девушка подошла к серо-желтому костюму, лежащему в коричневой траве, и стала вытаскивать из карманов приборы. Изгой тем временем снял винтовку, которую уже успел забросить на плечо, и взялся за толстый — с мощным глушителем — ствол.
— Это все? — спросил он серьезно.
Девушка вывалила к его ногам несколько небольших электронных диковинок. Она догадалась о намерениях сталкера.
— Угу.
Клин бросил к ним ПДА Скунса, а потом стал разбивать приборы прикладом винтовки.
— Так они нас не заметят, — пояснил он ошалевшему от удивления кидале.
И сразу же после его слов вдалеке заворчал кабан и послышался нарастающий рокот винтов вертолета.
— Патрульный вертолет! Прячьтесь! — скомандовал Клин и бросился на землю под крону дерева, где провел ночь.
Остальные мигом оказались под тем же деревом, прижались к стволу и подняли головы.
— Быстро! Вперед! — бодро скомандовал изгой, когда шум винтов вертолета затих вдали. — К Фану!
Караван шел маленький. Всего-то шесть кабанов и десятка полтора людей. Это могло означать две вещи. Погонщики переживают не лучшие времена и помогут встреченным путникам, потому что на своей шкуре испытывают тяготы и невзгоды. Либо люди сейчас обозленные и используют любую возможность, чтобы нажиться, хотя… Последнее предположение, скорее всего, ошибочно, поскольку погонщики не имели ничего общего с мародерами или хотя бы с теми же кидалами. Однако Дин решил с предельным вниманием наблюдать за караваном. Его ведомая не могла прикрыть ему спину в случае неприятностей. Она была без сознания. Поэтому проводник довольно долго рассматривал бредущих по тропе погонщиков в бинокль и размышлял. Наиболее неприятной вещью в сложившейся ситуации являлось состояние девушки. У нее не останется никаких шансов выжить в том случае, если Дин погибнет. А смерть в пустошах — вполне обыденная вещь.
Он никогда не мнил себя лучшим из проводников. И теперь не боялся признать, что сбился с пути и заблудился. Довершением всех несчастий, выпавших на долю его и Самоклейки, стала полная разрядка аккумуляторов ПДА у обоих. А еще через сутки Самоклейка потеряла сознание и больше не приходила в себя.
Дин убрал бинокль и обернулся. Взглянул на ведомую, которую заботливо положил среди валунов, дабы защитить от ветра, несущего мелкий мусор. Пыль и непередаваемое зловоние забивали носоглотку. Выбирать не из чего: девушке нужно лечение. И как можно скорее, потому что болезни пустошей в большинстве случаев смертельны. Болотный Доктор наверняка смог бы помочь, но сейчас он далеко, а помощь нужна срочно.
Проводник поднялся во весь рост и поднял вверх руку в дружественном жесте. Порыв ветра бросил Дину в лицо песок, и он прищурился. Донеслось пищащее звучание дудки. Кабаны остановились. Погонщики стали оглядываться по сторонам. Один поднес к глазам бинокль и начал рассматривать проводника, спускающегося с возвышенности.
— Откуда, куда, сачем? — прикрывая глаза от поднимаемого ветром песка, скороговоркой спросил один из погонщиков.
Дин спустился с пригорка окончательно и поравнялся с передними кабанами.
— Возвращаюсь с ходки, — уклончиво ответил проводник.
— Мы саняты тем ше, — погонщик улыбнулся, — переход через пустошь отнял много сил.
Видя, что погонщики не представляют опасности, проводник решил рассказать о своем положении не таясь.
— У меня незавидная ситуация, — Дин оглянулся, — ведомая прихворала.
— Что-то серьесное? — осторожно спросил погонщик.
Проводник знал, что люди боятся болезней пустоши и лишь немногие шаманы берутся и вообще способны вылечить подобные заболевания.
— Она уже несколько суток без сознания. Волоку на себе. Устал ужасно: запасы воды на исходе. И ни одной Волчьей Слезы. — Дин оглянулся по сторонам, потом снова посмотрел на собеседника. — Вот, решил обратиться к вам за помощью.
Слова проводника были приняты благосклонно, и погонщик просто спросил:
— Где она?
— Там, — Дин повернулся и неопределенно махнул рукой на пригорок, — в расселине между валунами.
