Тепло, а главное — сухо…
КОБЗОНУ ПЕТЬ В АВТОМОБИЛЕ ЗАПРЕЩАЕТСЯ
В начале семидесятых годов двадцатого столетия на проспекте Мира регулярно дежурил молодой гаишник с девичьем румянцем.
Однажды около перекрёстка собралась толпа и выкрикивала:
— Кобзона поймали…
Действительно, старший лейтенант вёл к тротуару известного уже тогда артиста. У Иосифа Давыдовича не оказалось с собой документов и он оправдывался:
— Дома забыл.
Старлей достал свой кондуит, присел на корточки и стал выяснять:
— Фамилия?
— Кобзон.
— Ка…
— Не Ка, а Ко — Кобзон.
— Слушай, что у тебя за фамилия такая странная? — поднимает голову гаишник.
Вокруг уже хохочут. Певец, полный достоинства, отвечает:
— Не слушай, а слушайте. Не у тебя, а у вас…
Дело кончается тем, что «хозяин дороги» отпускает провинившегося водителя, предварительно записав номер его машины. Тут же из толпы ему выкрикивают:
— Вы что, его не узнали? Это же известный певец, часто по телевидению выступает!
— Мне телевизоры смотреть некогда, — отвечает страж порядка. — Я день и ночь на службе. А коли он певец, то петь должен не за рулём автомобиля, а на концерте, — и гордо удалился, кому-то пригрозив жезлом…
«ЛИПОВЫЕ» МЕНТЫ
Как известно, что торговля с рук за пределами рынка запрещена. И тем более ни для кого не является секретом то, что на «запретных» территориях всё-таки торгуют, кто чем. Милиция подобных торговцев гоняет через раз, так как вообще это дело неблагородное: не успеешь одних разогнать, как тут же другие появляются.
Однажды к группе таких «купцов» подошли крепкие ребята в штатском, предъявили «милицейские „корочки“ и грозно приказали:
— Пройдёмте!
Торгаши пытались было рыпаться, обещая тут же убраться восвояси самостоятельно, но стражи порядка были непреклонны.
Задержанных привели в небольшую комнатку на первом этаже здания, находящегося чуть ли не на рынке. Допросили, составили протокол, описали изъятый товар и… выпроводили.
Лишь через час, придя в себя, обобранные продавцы посчитали ситуацию крайне несправедливой и решили вернуться в надежде вернуть хотя бы часть конфискованного товара. Однако, их в том здании никто не ждал. Обитатели соседних комнат проинформировали, что комната сдаётся в аренду неизвестно кому…
«Ментов» всё-таки задержали позже на аналогичном деле. Интересно, что их удостоверения были такой липой, что не заметить это мог только слепой: бланки псевдодокументов были отпечатаны на ксероксе, а печать на фотографии заменял оттиск обратной стороны монеты…
МАТЕРНАЯ СТАНЦИЯ
Одного мужика поздно вечером в электричке встретили трое крепких парней и, хорошенько избив, ограбили. Бросив потерпевшего в бессознательном сознании в тамбуре, сами грабители вышли на какой-то станции. Через некоторое время мужчина очнулся и, прибыв на вокзал, обратился в транспортную милицию.
Некоторые обстоятельства позволяли предположить, что вышли преступники после совершения грабежа, именно на своей станции. Только вот потерпевший не запомнил названия. Опер стал допытываться:
— Как выглядела станция? Какого цвета было здание? Какая там ограда?
— Не помню… Не заметил…
— Ну хоть какую-нибудь деталь вспомните!
— Нет, не помню. Разве что… там на стенке было нацарапано: «… твою мать».
— Знаю! Это Глухово! — сразу сообразил опер, прекрасно изучивший свою территорию.
Грабители действительно оказались местными, и их быстро нашли.
МИЛИЦИЯ СЛУШАЕТ… ДАЖЕ В ЛИЧНОЕ ВРЕМЯ
Случай произошёл со мной в 1994 году, когда я служил милиционером патрульно-постовой службы.
У нас в городе, в очень большом микрорайоне «Мичуринск-2» открыли новое отделение милиции, штат только комплектовался и меня на месяц послали подменить на время отпуска помощника дежурного.
В мои обязанности входило: отвечать на телефонные звонки, записывать в журнал происшествия и направлять патрульные машины или следственные бригады на преступления и оформлять кое-какие служебные документы.
Дежурили сутками: с 8 часов утра до 8 часов утра следующего дня. Один суточный наряд попался совсем неспокойный: звонки за звонками — успевал только отвечать: «Дежурная часть милиции. Объедков слушает…» Даже вздремнуть на немного за 24 часа не удалось.
Дома, позавтракав, лёг спать. Родители куда-то ушли, так что в квартире оставался один. Только начал засыпать, как слышу звонок телефона, вскакиваю, хватаю трубку и начинаю чеканить: «Дежурная часть милиции. Объедков слушает…»
После секундной паузы слышу короткие гудки. Я понимаю, что сделал что-то не так. Через некоторое время мне перезванивает друг и удивлённо спрашивает: «Андрюх, ты что прикалываешься? Я сначала подумал, что ошибся номером…»
А как я бы выглядел, если сказал истинную причину?
МИССИЯ КАТОЛИКОВ… С РУССКОЙ ВОДКОЙ И ПРОСТИТУТКАМИ
В конце двадцатого века Россию должен был посетить важный католический священник из одной бывшей социалистической республики. Летел он транзитным рейсом через «Шереметьево-2» в Новосибирск.
Естественно о вылете столь высокого гостя сообщили заранее, но в российскую глубинку он так и не долетел.
Информация о пропаже иностранного священника поступила в оперативно-розыскное отделение линейного управления внутренних дел в аэропорту Шереметьево. Сотрудники отдела связались с местными пограничниками и выяснили следующее.
Пропавший гражданин, изрядно нагрузившийся спиртным, действительно прилетел в аэропорт, но на самолёт, вылетевший в Новосибирск, не сел. Вместо этого он спросил, где здесь ближайшая гостиница и отправился в расположенный рядышком «Новотель».
Пока московская милиция стояла на ушах в поисках иностранца, католический пастырь заказал в свой «люкс» водку и девочек и отрывался по полной программе два дня. Видно истосковался у себя на родине по мирским наслаждениям.
За этими утехами и застали его оперативники и в тот же день выдворили на родину.
Немного впечатлений успел вынести католик из своего недолго путешествия по России: гостиничный номер, проститутки и русская водка. Да ещё, возможно, лица российских милиционеров, которые так быстро отыскали его уютное укрытие, не дав пастырю возможности довести свою католическую миссию до конца.
МЫСЛИ КАК РЕКИ
Трое милиционеров подошли к мужчине, спящему на лавочке возле драматического театра:
— Молодой человек, просыпайтесь!
Тот, с трудом поднимая голову со скамейки, произносит:
— Пожалуйста, не мешайте плавному течению моей мысли!
