Отель «Ирис»

на бедре есть родинка тоже никому не известно. Каким прекрасным становится твое посиневшее лицо, когда, умирая от удушья, ты взываешь о помощи. Я единственный, кто знает тебя. Только я прикасался ко всем частям твоего тела Я преисполняюсь радостью, когда осознаю, что я единственный владею этой тайной, а никто другой на прогулочном кораблике тебя не знает.

В то же время меня волнует вопрос вопросов: как долго будет продолжаться эта жара? Такая погода стоит впервые с тех пор, как я обосновался на острове. Из-за жары я чувствую усталость и с нетерпением жду наступления зимы. С окончанием лета все туристы разъедутся по домам. Я представляю, как хорошо нам будет гулять вдвоем по обезлюдевшему и холодному городу.

Но зимой последний катер отплывает на час раньше. Это единственное, что меня удручает. Наверное, тебе кажется смешным, что я уже сейчас тревожусь о таких вещах.

Каждый год с наступлением лета интенсивность моей работы ослабевает. Все эти несколько дней я почти не работаю. Заказов на переводы с русского совсем нет. В этом мире так мало людей, у которых возникают проблемы из-за незнания русского языка.

Два-три года назад я хотел организовать курсы русского языка и, накопив средств, дал об этом объявление в газете. «Курсы русского языка: разговорный язык и письменный перевод. Начинающие приветствуются».

У меня не появилось ни одного ученика. Ни одного. Но я продолжал настойчиво ждать. На следующей день после публикации объявления я начал ждать в назначенный час встречи с тобой под часами. В час прибытия катера я выходил из зала ожидания. Я прислушивался, дожидаясь, когда же донесется звук шагов со стороны залива, но все напрасно. Никто не поднимался по лестнице с вмурованными в нее ракушками. Я только зря потратил деньги на объявление.

Однако подлинный смысл ожидания я познал только после того, как встретил тебя. Когда я ожидаю тебя в назначенный час под цветочными часами, то испытываю несказанное счастье. Далее если ты не появляешься, я все равно счастлив. Я смотрю на людей, появляющихся на дорожке вдоль побережья, подпрыгиваю от радости, когда вижу девушку, чем-то на тебя похожую, но, поняв, что ошибся, снова отвожу взгляд. Я могу терпеливо делать одно и то же. Я никогда не отступаю. Чтобы увидеть тебя, единственную, я тысячу, две тысячи раз повторяю одну и ту же ошибку. Я разрываюсь между желанием как можно скорей увидеть тебя и желанием непрерывно ждать тебя, и для меня в этом нет никакой разницы.

Когда в день посещения парка аттракционов я прождал тебя три часа двадцать минут, то познал радость ожидания. Я и сейчас часто вижу тебя во сне – бегущую, вспотевшую в лучах заходящего солнца.

Когда я так страстно желаю тебя увидеть, что это становится невыносимым, я вспоминаю героиню русского романа Марию и взываю к ней о помощи. Я перевожу роман строка за строкой и записываю в свою тетрадь. Когда я перелистываю очередную страницу и вижу, как тетрадь заполняется написанными строками, у меня на душе становится спокойно.

Родители Марии, противясь ее связи с учителем верховой езды, заперли дочь в особняке на берегу озера и потом насильно выдали замуж: за юриста, чтобы разлучить с учителем. Учитель ушел на войну, но она не могла его забыть. Однажды Мария почувствовала, что она беременна. Узнав об этом, юрист раздел жену догола, заставил погрузиться в холодное озеро и до наступления ночи поил средствами, вызывающими выкидыш.

Это восхитительная сцена. Когда в роще на берегу озера муж: снял с Марии платье, корсет, пояс с подвязками и бюстгальтер и повесил все это на ветки дерева, одежда ее напоминала цветы. От стыда Мария распустила волосы и бросилась в озеро. Ее золотые волосы покачивались на поверхности воды. Прозрачная кожа окрасилась зеленой водой озера. Она не умела плавать, только барахталась и жадно хватала ртом воздух. Муж насильно запихнул ей в рот таблетку, вызывающую выкидыш. Она попыталась вздохнуть, но непроизвольно проглотила лекарство…

Я во всех деталях могу представить, как страдала Мария. Начиная от водорослей, в которых запутались ее ноги, и кончая жалобными криками женщины, доносившимися до самого берега. И я все время представляю на ее месте тебя, Мари.

Хочешь прийти ко мне на завтрак в ближайший четверг? Я все приготовлю сам. Поскольку я долгие годы живу один, я научился неплохо готовить. А что, приходи. Мне кажется, что мой завтрак тебя удивит. Великолепная мысль! Я уже предчувствую, как мне будет радостно.

Ты можешь приехать в одиннадцать или в полдень, когда тебе удобней. Я буду ждать тебя дома. Непременно постарайся вырваться из отеля «Ирис».

Надеюсь, что жара тебя не испугает. Умоляю: береги себя.

До встречи.

Глава девятая

Следует признать, что это был не обычный завтрак. Уже от самого входа я заметила, что все стало иным. Атмосфера, царившая ранее в этом доме, разительно изменилась. Не то чтобы она стала безрадостной, но возникло ощущение, что изменения необратимы.

В кухне на газовой плите что-то кипело на сковородке. Стол был накрыт скатертью с синими полосками. В стакане стояло два цветка гибискуса. Посуда была расставлена по столу так, что не оставалось свободного места. На передвижном столике, уставленном напитками, играло радио. Названия мелодии я не знала, но это явно была какая-то классическая музыка.

Где он нашел эти цветы? Столь изящного украшения, которое могло бы порадовать глаз гостей, в этом доме просто не должно было быть. И еще эта музыка. Если не считать парнишку, игравшего на аккордеоне перед цветочными часами, во время наших свиданий никогда еще не звучала музыка.

Но больше всего меня удивило, что переводчик был не один.

– Спасибо, что пришла. Должно быть, тебе жарко? Пожалуйста, садись сюда. Ты нашла удобный предлог, чтобы выбраться из «Ириса»? Я рад, что мы сможем не торопиться. Сейчас я приготовлю прохладительные напитки.

Переводчик пребывал в хорошем настроении и говорил без умолку. Он снял пиджак и остался в одной рубашке. Он расслабил галстук, вынул запонки и закатал рукава.

– Позволь познакомить тебя с моим племянником. Он приехал сюда только на неделю, чтобы провести на острове часть каникул.

Молодой человек, которого хозяин представил как своего племянника, поднялся с дивана в гостиной и, робко потупив взор, отвесил мне легкий поклон.

– Добрый день! – сказала я, но мое удивление не исчезало.

Племянник молча вернулся на прежнее место, удобно устроился на подушке и скрестил ноги. Он был высоким и худощавым, с вьющимися волосами, которые свисали так, что закрывали уши. Кроме облегающих штанов и белой футболки на нем ничего не было.

На шее у племянника висел кулон странной формы. Только эта особенность сразу бросалась в глаза. Что это, интересно, за кулон – произведение авангардистского искусства, амулет или талисман?

В комнате воцарилось молчание. Племянник не сказал ни «очень приятно», ни «привет». Он начал исполнять соло на пианино. Крышка на сковороде подскакивала.

– Мне нужно было тебя предупредить. Видишь ли, молодой человек, к сожалению, не может говорить, это из-за болезни.

– Не может говорить?…

– Да, совершенно верно. Но в остальном он совершенно здоров. Пожалуйста, не обращай на это внимания. Он просто не может говорить. Ой, у меня там, кажется, подгорает. Я оставлю вас ненадолго. Подождите еще немного, скоро все будет готово.

Когда переводчик вышел на кухню, мне стало немного не по себе. У меня не было ни малейшего представления, как следует вести себя с человеком, который даже не может говорить.