что местные авторитеты ему побоку. Настоящий волкодав. Сначала в одиночку накрыл бригаду Шрама, потом мимоходом убрал Седого с телохранителями. Фабричные ему все условия – деньги, тачку, жилье… Только что не молятся. А вы заявляетесь ко мне домой вот так запросто! Я же теперь, как на вулкане!..
– Спокойнее, пожалуйста, – распорядился Павел. Слова депутата подразумевали только одну трактовку, и эта трактовка кое-кому в Ассамблее очень не понравится. Волкодав, значит?.. Филиппыч ничего не говорил… Впрочем, к чему посвящать стажера в тонкости кадровой политики?
Справившись с легким уколом ревности, Павел произнес:
– Все, что вы сказали, очень важно. Я вижу, как вы искренне стараетесь помочь, и рекомендовал бы вам лично донести эту информацию до руководства. У нас это ценится, а благодарными мы быть умеем, вам ли не знать.
Кажется, в этот раз он все-таки ляпнул что-то не то. Депутат нахмурился.
– Ну, вашу благодарность я пока оценил далеко не в полном размере, хотя он был оговорен заранее. К тому же как я могу донести информацию лично, если у вас нет прямой связи со своим миром?
– Проще всего проехать со мной, – попробовал выйти из положения Павел. – Я сам представлю вас князю.
– Какому князю? – Павлюк вскочил. – Куда проехать?!
Действительно, куда? Ответ: «В нашу ветвь», вероятно, прозвучал бы не вполне убедительно, тем более что о перемещении между ветвями Павел, похоже, знал меньше самого депутата. Однако отпускать улов, который оказался столь неожиданно богатым, было бы просто глупо: все, о чем Виктор Кириллович не успел сообщить добровольно, из него без труда выудит прикомандированный ящер. Волкодава себе нашли? А вот посмотрите-ка, шеф, на это!..
Сочинить правдоподобный ответ Павлу так и не удалось, и рука сама собой двинулась за пазуху к верному «макарову». Консьержка будет потом рассказывать подружкам, как на ее глазах арестовали депутата, а остальные свидетели, которые могут быть на улице… Э-э, да какая разница! Ляпом больше, ляпом меньше, главное – каков результат!
Однако завершить начатое движение было не суждено. Дверной звонок у депутата был приятный – переливчатая соловьиная трель. Однако в этот момент Павел предпочел бы услышать визг «болгарки» или вой мартовского кота, лишь бы эти звуки не имели отношения к квартире Павлюка.
– Вы кого-нибудь ждете? – осведомился он максимально спокойно.
– Нет, – послушно ответил депутат, который от страха перед «волкодавом» снова был готов доверять странному посланцу.
Звонок повторился.
– Ваша дверь достаточно надежна? – спросил на всякий случай Павел, доставая телефон.
– Надеюсь. Мне обещали двадцатиминутную устойчивость к взлому.
– Ну, это смотря против чего, – быстро листая записи в справочнике SIM-карты, Павел другой рукой все-таки извлек пистолет.
Глаза депутата округлились.
– Вы кто?! – вероятно посланец иного мира в его понимании должен был владеть каким-то другим оружием. Страшная догадка мелькнула во взгляде депутата. – Вы!.. Тот самый!..
С этими словами он метнулся из кухни с очевидным намерением открыть входную дверь. Кто бы за ней ни оказался, он, вероятно, был менее страшен, чем уже обросший легендами волкодав. Павел настиг народного избранника на середине коридора. Деликатничать желания не осталось – теперь главное было доставить его живым и невредимым к шефу. Пистолетная рукоятка в такой ситуации показалась Павлу самым надежным наркозом.
Вовремя. В тот миг, когда бесчувственная тушка Павлюка обрушилась на пол, входная дверь открылась. Просто открылась, безо всяких пиротехнических эффектов, как будто и не была заперта на два сейфовых замка и недоступную с внешней стороны задвижку. В проеме возник атлетический силуэт с кудрявой древне-греческой шевелюрой, и рефлексы Павла взяли свое.
Он успел трижды спустить курок, прежде чем понял, что это бесполезно. Защита пришельца работала не так, как это было у шефа в давешней стычке, но в эффективности ее сомневаться не приходилось. Пули ослепляли Павла короткими яркими вспышками и исчезали без следа. А потом пришелец опомнился и без слов перешел в атаку. Он сделал странный пасс, в руке у него оказался блестящий металлом стержень, по которому сразу заплясали голубоватые электрические змейки. И Павел понял, что шутки кончились. Он едва успел прыгнуть обратно в кухню, когда весь объем коридора заполнился плотной сеткой пляшущих разрядов.
Волосы на голове сами собой зашевелились, наэлектризованная одежда вдруг прилипла к телу, словно сырая. Павел рванулся к плите, подальше от дверного проема. Взгляд заметался по кухне. Что может сойти за оружие, если бессильны пули?
Треск разрядов в коридоре стих. На дорогих обоях депутата проявился дымящийся ветвистый отпечаток молний. А быстрые тяжелые шаги в коридоре обозначили намерение противника поскорее покончить с досадной помехой.
Определенно Павел уже видел сегодня человека этой расы. Когда враг шагнул на порог, позволив свету из окна упасть на свое лицо, сомнений больше не осталось. Как, впрочем, и надежды. Легкая улыбка коснулась губ атланта, рука с «волшебной палочкой» поднялась в направлении жертвы…
– Сдохни, сволочь!..
Снабженный рукояткой, словно специально для удобства метания, предмет отправился в полет, попутно обдав Павла горячим паром. Атлант либо не успел среагировать, либо не придал значения этому жесту отчаяния. А между тем зря. Только что снятый с огня кипяток в количестве полутора литров и сам по себе неприятен, да к тому же является неплохим проводником электричества…
Какой именно из этих факторов сыграл главную роль, разбираться времени не было. Когда атлант заорал и выронил свою палочку, Павел, словно разъяренный носорог, ринулся вперед и классическим хуком завершил начатое.
Остановился. С удивлением посмотрел на свой кулак, на распростертое тело… Потом на телефон и пистолет, которые неизвестно каким образом уместились в его левой руке. Пистолет, пожалуй, пока не пригодится, а вот телефон… На дисплее как раз горела строчка «Пронин», оставалось только подтвердить вызов.
– Да, – отозвался Семен. – Как дела? Взял справку?
– Справку?.. – тупо переспросил Павел и только сейчас вспомнил, с какой целью, по мнению руководства, уезжал из офиса.
– Значит, не взял, – констатировал Филиппыч. – Тогда, может, объяснишь, зачем звонил в аналитический отдел от моего имени?
– Откуда вы знаете? – искренне удивился Павел.
– Твоя трубка раньше была у меня. Перепрограммировать доступ забыли – моя вина.
– Ясно, – сказал Павел и попробовал деликатно вернуться к собственным проблемам: – А у меня тут атлант в отключке и депутат московской думы в коме.
Через лоб Павлюка змеился красный след от разряда, и его пульс не прощупывался, но Павел решил пока не сгущать краски.
Филиппычу потребовалось совсем немного времени, чтобы прийти в себя. Всего секунд пять. Потом он коротко бросил:
– Адрес?
Павел продиктовал.
– Не двигайся с места. Мы сейчас будем.
В этом утверждении сомневаться не приходилось. Павел привалился к стенке прямо в коридоре, закрыл глаза и попробовал представить себе реакцию начальства.
4
Ждать пришлось на удивление недолго. Павел полагал, что от Савеловской до Лубянки в час пик добираться никак не меньше сорока минут, но уже через четверть часа рядом с его «Лендкрузером» припарковался синий микроавтобус «Мерседес», из которого высыпало с десяток молодых людей. Очень подтянутые, очень одинаковые, они перекрыли подходы к подъезду, оцепили редкой цепью автобус. Парочка
