но, с учетом территории для встречи, вполне предсказуемо. А вот пара атлантов – глава Миссии и еще кто- то незнакомый – смотрелись в этой обители Общины совершенно неуместно.
С каменным лицом землянин прошел к свободному стулу за большим переговорным столом и, усевшись, осведомился:
– Чем обязан, господа?
– Своим умением попадать в неприятности, разумеется, – провозгласил господин Уний.
Павел смерил атланта взглядом и не нашел что возразить – в этом тот, безусловно, был прав.
– Неприятности – лишь часть предначертанного, – тихо произнес творец в пространство перед собой. – А предначертание у каждого свое.
– Ну да, правильно, – язвительно согласился Павел. – Ты мне уже говорил это недавно. Только ведьму мы взяли еще на прошлой неделе, не пора ли сменить предсказание?
– Ведьму? – Слуга Брахмир нахмурился. – А земная ведьма тут ни при чем, Павел. Она была вехой на твоем пути, но теперь это пройденная веха. Тебе же предстоит двигаться вперед.
Павел сделал глубокий вдох и на секунду прикрыл глаза. Спокойно, Головин! Спокойно… Это гипербореи. Они не сдвинутся с места, пока не возведут хвалу мудрости Мироздания.
Павел посмотрел на Градобора: в общении с землянами главный дознаватель обычно придерживался большего конструктива, но сейчас, похоже, предпочитал помалкивать.
– Разрешите-ка мне, – высказался господин Уний. Взгляд Павла он встретил твердо, но сквозь обычную снисходительность в его тоне вдруг промелькнула нотка сочувствия. – Все очень просто, Головин. Наши методы математического прогнозирования событийных вероятностей в корне отличаются от гласа Мироздания, которому внемлют уважаемые творцы. Однако в результатах мы часто сходимся. Сегодня эти результаты для тебя неутешительны: скоро ты станешь центром новой атаки на Ассамблею.
Для осознания Павлу понадобилась секунда-другая, а потом…
Он очень постарался остаться спокойным хотя бы внешне. Сказанное могло означать все что угодно и побудить нелюдей к любым действиям вплоть до немедленного уничтожения объекта угрозы. «Гюрза» и лучемет никого не остановят: землянин слишком хорошо отдавал себе отчет, что его боевые возможности в такой компании близки к нулю.
– Когда был сделан прогноз? – произнес он, справившись с предательской хрипотцой в голосе лишь на третьем слове. – Железных тоже метила в меня, а пострадала вся Ассамблея…
– Слуга Брахмир прав, – перебил атлант. – Миновавший кризис ни при чем. Почти… Прогнозы трижды перепроверялись в течение последних дней.
– Так. – Павел сделал глубокий вдох и взял себя в руки. Ликвидировать его немедленно, кажется, никто не собирался, для этого существует тысяча других способов, включая официальный приговор в трибунале. – Ладно, допустим. Я – центр. Почему мы говорим об этом здесь, а не в Совбезе? Или хотя бы не в отделе?
– Потому что здесь самое надежное место в здании. – Господин Уний поморщился, ему претило признание преимущества гипербореев хоть в чем-то.
– Тогда я спрошу иначе, – поправился Павел. – Почему Потапов и посол Акарханакан не должны знать об этой проблеме?
– Они ничем не смогут помочь, – пояснил слуга Брахмир. – А положение устава о конфиденциальности собственной информации никто не отменял. Мы сделали прогнозы самостоятельно и не обязаны делиться ни с инками, ни с землянами.
– Вы уже делитесь со мной. – Павел усмехнулся. – И даже не надейтесь, что я не доложу Потапову, как только выйду отсюда.
Гипербореи и атланты переглянулись. Нехорошо переглянулись, понимающе. С подтекстом…
– Не это должно сейчас беспокоить тебя, – изрек наконец Градобор свои первые слова за весь разговор. – Ты все еще не спросил, какую угрозу несешь и какой опасности подвержен.
– Я спрошу, – успокоил его Павел. – Потом. Но сначала вы скажете, что от меня нужно, а я решу, верить или нет.
– Нам нужно, чтобы ты исчез, – безапелляционно объявил глава Миссии.
Чисто рефлекторный порыв выхватить оружие Павел сдержал, но Градобор успел уловить движение.
– Не стоит понимать все слова атлантов буквально, – криво ухмыльнулся он. – Ты должен исчезнуть из города. В Москве тебя слишком легко обнаружить.
– Кому? – Павел обвел взглядом присутствующих. – Только не говорите мне, что не знаете, кто проведет атаку.
– Хорошо. – Слуга Брахмир тоже не стал возражать. – Этого мы не скажем, хотя наши предсказания следует считать скорее подозрениями, чем истиной.
– Лучшим ответом тебе, землянин, будет другой вопрос, – торжественно провозгласил творец. – Чье вмешательство в ткань Мироздания всегда затмевает прозрение? Чье колдовство путает самые достоверные из предсказаний, а интриги столь изворотливы и хитры, что их жертвы до самого конца не осознают себя таковыми? Чьи чары…
– Довольно, – вымолвил слуга Брахмир, и творец послушно замолчал. – Землянин и так все понял. Ты ведь понял, Павел?
– Не помяни имя смарра к ночи, – усмехнулся тот. – Но сейчас не ночь. Чего вы боитесь, слуга? И вы, глава?
– Только того, что ошибаемся, – провозгласил господин Уний.
– Когда начинают действовать силы, противные естеству Мироздания, ясность прозрения затуманивается, – проникновенно начал творец, но, бросив взгляд на слугу, поспешно заткнулся.
На миг в помещении воцарилась пауза – каждый из присутствующих пытался хоть как-то трактовать услышанное. Потом слуга Брахмир смущенно кашлянул и перевел:
– Наши творцы и аналитики Атлансии не могут сказать ничего конкретного, Павел. Они лишь указывают, что почти все линии событий, в том числе те, в которых появляются смарры, сходятся на тебе. Мы не успели выяснить, откуда у ведьмы сектантов взялся артефакт, но теперь просто обязаны предположить, что без ящеров там не обошлось. Туманность прогнозов тоже косвенное доказательство их причастности. Все это может означать лишь одно: рептилии проводят сложную многоходовую операцию, и едва ли во благо Ассамблеи. О твоей же роли в ней остается лишь догадываться, но позволить тебе ее сыграть в любом случае было бы глупо.
– Я понял вас, слуга, – медленно произнес Павел, глядя в глаза Брахмира.
– У меня одно условие, Потапов должен быть поставлен в известность. Смарры больше не члены Ассамблеи, их возвращение в Москву – угроза для города. Земной отдел должен контролировать возможные последствия.
– Не спеши торговаться, Головин, – проговорил Градобор. – Ты еще не знаешь, на что соглашаешься.
– На пару недель в Сочи, как я понимаю. Во всяком случае, ни на что больше.
– Сочи – это?.. – Брахмир покосился на своего дознавателя.
– Другой земной город, – подсказал тот. – Тысяча семьсот километров от Москвы.
– Слишком далеко, – заявил господин Уний. – Однозначно нет.
– Далеко для чего? – Павел нахмурился. Кажется, его все-таки вынудили задать вопрос, на котором так настаивал Градобор.
– Для взаимодействия, – отозвался Брахмир. – Тебе нельзя попадать под первое же поисковое заклинание, но ящеры постоянно должны чувствовать, что ты в досягаемости. Они будут искать тебя, мы будем искать их. Но если эта игра затянется, тебе, возможно, придется вступить в нее.
– То есть вернуться и стать наживкой, – уточнил Павел. И, посмотрев прямо в глаза сидящему ближе всех атланту, повторил за ним: – Однозначно нет.
Глава Миссии ответил таким же тяжелым взглядом.
– Мы никогда не ладили с тобой, Головин, – сообщил он очевидное, – однако даже я не исключаю того, что твое сознательное участие в операции может оказаться полезным. Это единственная причина, по которой я вообще согласился на разговор. Мой план был проще: он исключал даже возможность
