нацарапаны несколько цифр.
– И ты его записал? – удивился Павел. – Просто гений конспирации, гляжу.
– Во-первых, на вашу конспирацию мне плевать, – честно признался Анатолий. – А во-вторых, номер этот скорее всего одноразовый.
Павел осекся и кивнул – вполне могло быть. Дождавшись зеленой стрелки на светофоре, он заложил разворот обратно к станции.
– Допустим, Толя, допустим. А теперь скажи мне, почему ты? Почему не врачиха та же или какой-нибудь майор в штатском? У них своих людей нету, чтобы опера из УВД загружать?
– Честно? – осведомился Анатолий. – Мне насрать почему. Я – человек-сторона: передал, отошел, забыл. Врачиха, может быть, еще нужна у вас в доверии. А майора, Паша, представь себе, куда бы ты послал.
– Я и тебя могу туда послать.
– Твое дело. Только вот… Помнишь, чего я после той заварушки на фабрике вам сказал? Не трепался, между прочим, – я вообще не трепло. Подумал на досуге, кому оно могло быть нужно, вспомнил, кто моими «интуристами» интересовался… Ну, плюс слухи всякие, утечка… Теперь я думаю, может быть, нарочно в мою сторону организованная, чтоб лишний аргумент имел. В общем, у Баранова большие проблемы личного плана. Непреодолимые, прямо сказать.
– У шефа УКРО? – машинально уточнил Павел.
– Если в курсе, чего спрашиваешь?
– Что за проблемы?
– Личные, сказал же. Большего не знаю. А теперь сами думайте, послать меня или сходить все-таки на стрелку. Все, бывай. Тормозни здесь, дальше сам дойду.
– Погоди, мне все равно за врачихой…
– Не нужно тебе за врачихой, она уж на полдороге до вашей малины. До развилки пацаны подбросят, а там и сама дотопает. И запомни: Пронин чтоб обязательно пришел.
Павел, не отвечая, притерся к бордюру. Анатолий так же молча выбрался из машины, хлопнул дверцей и, не оборачиваясь, зашагал к метро.
В результате всех этих маневров машина как раз оказалась стоящей носом в сторону области, и Павел просто надавил на газ, выжимая из дряхлого мотора все до последней лошадиной силы. В голове стояла звенящая пустота. Это ничего, пусть уляжется, утрясется. Время есть. Еще примерно минут сорок, за которые нужно собраться и придумать, как все изложить Шефу с Филиппычем, да так, чтобы кондратий не хватил обоих прямо тут же, на месте.
Потому что основной вывод из сказанного Анатолием прост: все конспиративные потуги Земного отдела – прахом. Как минимум последние полгода его личный состав ходил под колпаком у Баранова, не исключая, возможно, и дезертировавшего Павла.
3
– Какого черта, Паша! Я спрашиваю, какого черта ты не можешь сделать без вывертов даже такой простой вещи! – Похоже, Шеф действительно был вне себя, если не дал ему даже рта раскрыть. – Почему пожилая женщина должна пользоваться сомнительной попуткой да еще топать полчаса от развилки пешком!
Филиппыч выглядывал из-за его плеча, однако присоединиться к расправе не спешил.
Едва успевший перешагнуть порог Павел насупился и шмыгнул носом. А он-то еще голову ломал, как бы ему поделикатнее… Хрен вам, сейчас получите всю правду-матку!
– Сергей Анатолич! – гаркнул он, и Шеф на секунду потерял дар речи. – Врачиху я не встретил! Зато я знаете кого встретил?..
– Так, ну-ка тихо! – встрял наконец Филиппыч. Он сильно толкнул Потапова в спину, тот, в свою очередь, уперся Павлу в грудь, и так втроем они вывалились на крыльцо дома.
– Семен!.. – едва обретя равновесие, Потапов обернулся к своему ближайшему соратнику.
– Погоди, Сергей, не бузи. Не видишь, у Паши сказать есть чего.
– Вижу! – агрессивно перебил Потапов и, несколько раз шумно выдохнув, повторил уже тише: – Вижу я. И нечего толкаться.
– А-а-а… – многозначительно протянул Семен, оглядываясь на закрытую за собой дверь. Как только врачиха перестала их слышать, необходимость бузить отпала сама собой.
– Так, теперь по делу, – переключился Шеф. – Говори, Паша.
Тот хмыкнул. Подобного расшаркивания перед посторонним в общем-то для отдела человеком он не понимал, но начальству, как всегда, виднее.
– Короче так. Шеф УКРО Баранов назначил нам стрелку. Сегодня в семь. Место должны выбрать мы и сообщить по этому номеру. Лучше на нейтральной территории.
Потапов отступил на шаг и… Нет, за сердце не схватился, это Павлу только показалось. Просто оперся спиной на косяк с довольной улыбкой до ушей. И протянул руку в сторону Филиппыча, характерным жестом потирая пальцы:
– Сема, гони червонец.
– Это за что? – нахмурился Филиппыч, запуская, однако, пятерню в карман.
– Знаешь за что. Не верил мне, что на цырлах прибегут? Зря не верил.
– Как же… Не верил. – Семен достал десятку и протянул Шефу. – Если б не верил – знаешь, где б я сейчас был?
– Я не понял, – ошеломленно уточнил Павел. – Вы что, знали?
– Предполагали, – снисходительно поправил Шеф. – С тех самых пор, как контрразведка засветилась в этом деле. Их эксперты – ноль без палочки, а плотно и надолго привлекать серьезную науку они не решатся. Побоятся утечки.
– Правильно сделают, – вставил Филиппыч.
– Все вы, Шеф, неправильно говорите, – возмутился Павел. – У экспертов материала навалом – со временем разберутся. А тут отчего-то спешка пошла: недели нет, как у нас фабрику взяли, и сразу белый флаг? И еще: на разговор ко мне вышел не фээсбэшник. Анатолий, тот опер из центрального, помните? Намекнул, что был ему слив информации о частном интересе Баранова.
– Баранов, – повторил Филиппыч, как-то особенно просмаковав это слово. – Возможно, и Баранов. С него, в конце концов, станется всю контору на уши поставить ради… частного интереса.
– Тебе видней, – коротко бросил Шеф, хмурясь все больше.
– Да, – согласился Семен. – Мне видней.
Под ногами заполошно визгнула директорская дворняга, Шеф наступил ей на хвост.
– Кстати, твое присутствие – обязательное условие встречи, – выдал Павел, ткнув пальцем Семену в грудь. – Прочий состав не оговаривался. Экипировка – тоже.
– Экипировка… Н-да, – Филиппыч качнул головой. – А место ты сказал?..
– Он сказал – выбор за нами, – Шеф нехорошо усмехнулся, ногой отодвигая беззлобного пса подальше. – Нейтральная территория ему, значит? Черта с два! Какой там у тебя номер, Паша, набирай и говори, что в семь часов мы будем ждать его на фабрике. В моем кабинете. Втроем. И пусть только попробует не обеспечить доступ!
– На фабрику не придет, – Павел качнул головой. – Побоится. Своих же побоится.
– Придет, – обрезал Филиппыч. – И условия обеспечит. Каков может быть у Баранова частный интерес, Паша? Деньги? Карьерные интриги? Чушь. Он полностью заточил ведомство под себя – это верно. Но чтобы работать в таких масштабах, нужна мотивация посильнее. Ну? Варианты есть?
Павел нахмурился, почесал в затылке.
– Государственный переворот, что ли?
Шеф с Филиппычем переглянулись и, не сговариваясь, расхохотались. В голос, от души. Будто услышали действительно хорошую шутку, да под настроение…
– Ой, пехота, уморил, – выговорил наконец Шеф. – Спасибо за разрядочку. Иди звони. Семен, дай ему телефон… Или нет, мы лучше сами. А ты пока оружие подбери. Вряд ли понадобится, но пусть будет…
Несколько сбитый с толку, Павел толкнул дверь и перешагнул порог.
Оружие. Так. С фабрики они, помнится, драпали с тем, что оказалось на тот момент в руках. То есть с
