Внизу, под нами, в мягком лунном сиянии искрилось море. Справа, на фоне фиолетового неба, темными силуэтами вырисовывались строгие шпили морского вокзала. Слева цепочками огней горел порт.
Вскоре за ажурными решетками «Юбилейного» появилась нарядная публика. Закончилось первое отделение.
— Не знаешь, где здесь служебный вход? — спросил я.
— По-моему, за кассами, с тыльной стороны, — сказала Нина. — А что?
Я снял с руки свой верный хронометр и опустил его во внутренний карман пиджака.
— Пойдем попробуем прорваться.
Мы пересекли площадь и обошли здание сбоку.
У служебного входа стояло десятка два машин. Несколько таксистов, собравшись в кружок, травили анекдоты — оттуда то и дело раздавались взрывы дружного смеха. У самой двери, поглядывая в их сторону, прохаживался парень с красной нарукавной повязкой.
— Послушай, друг, — обратился я к нему, — не скажешь, это здесь музыканты, что в фестивале участвуют?
— Ну здесь.
— Ты не вызовешь нам Вадима — флейтиста из оркестра?
— Какого еще флейтиста?
— Юрковского, — подсказала Нина.
— Понимаешь, какая история, — снова вступил я. — Мы с ним на пляже сегодня познакомились, в шахматы играли, а когда он ушел, часы остались, вот эти. — Я вытащил из кармана «Полет». — Ну мы и хотим отдать. Часы вроде ценные. Может, подарок или память от любимой женщины.
Дружинник с видом знатока взглянул на хронометр и согласился:
— Часы недешевые, у меня такие были. Только позвать я его не могу, нельзя мне отсюда отлучаться. — И посоветовал: — А вы подождите, после окончания все артисты через эту дверь выходить будут.
— Да не можем мы ждать, в том-то и загвоздка. Поезд у нас через час. — Я показал ему контрамарку. — Видишь, он нам и пригласительный дал, да мы не пошли. Уезжаем, какой уж тут фестиваль. Отсюда прямо на вокзал.
Он взял контрамарку, осмотрел ее с обеих сторон и нашел, что она в полном порядке.
— Да, дела…
— Ну не оставаться же нам из-за этих часов: сам рассуди.
— Ладно, — сдался он, — раз такой случай. Валяйте к своему флейтисту. Тут его один уже спрашивал, сказал, что брат, так я его тоже пропустил. — Он поправил повязку. — Только уговор: по- быстрому, одна нога здесь, другая там. Пойдете по коридору и первый поворот налево — там оркестранты.
— Спасибо.
Мы прошмыгнули мимо. Я не стал уточнять, кого он пропустил перед нами, гораздо больше меня интересовало другое.
— Как, ты сказала, фамилия Вадима? — спросил я, шагая вместе с Ниной в указанном направлении.
— Юрковский. Ты разве не знал?
— Нет.
Мы свернули налево и чуть не столкнулись с тучным мужчиной, сильно напудренным, во фраке и крахмальной манишке. Кроме него, в коридоре стояли еще несколько курильщиков, но никто из них не обратил на нас внимания.
Мы прошли дальше вдоль ряда одинаковых, отделанных коричневым пластиком дверей.
Я пожалел, что не спросил, за какой из них можно найти Вадима, и уже остановился, собираясь постучать в первую попавшуюся, как вдруг дверь, мимо которой мы только что прошли, распахнулась, и, оглянувшись, я увидел Тофика.
Схватив Нину в охапку, я отпрянул к стене. И вовремя. Из комнаты вслед за Шахмамедовым, опираясь на костыли, вышел Вадим.
— Подожди, — крикнул он. — Я согласен.
Видимо, Тофик остановился — я не видел его из-за прикрывавшей нас двери.
— Ты сегодня работаешь?
— Нет, нет! Ты меня не уговаривай. Три дня уговаривал, хватит! Я тебе так скажу: если не хочешь, это сделаю я! Понимаешь?! Сам сделаю!
«Чего-чего, а горячности в нем не поубавилось», — мельком подумал я.
— Хорошо. Подожди меня у служебного входа. После концерта…
— Никакого концерта! Никакого после! Сейчас! Сию минуту! Мне надоело цацкаться с этой гадиной! Сегодня он от меня ушел, а завтра из города улизнет. Ты этого хочешь, да?! Этого?! Или сейчас, или…
— Ладно, — перебил его Вадим. — Я попробую отпроситься, придумаю что-нибудь. Только сначала заедем ко мне, надо переодеться. Ты на машине?
— Нет, не на машине.
— Ничего. Поедем на моей. На, держи ключи. Жди, я скоро выйду.
Я взял Нину под локоть и, шепнув «не оборачивайся», повел ее в конец коридора. Так было меньше риска, что нас обнаружат. Если бы после того, как закроется дверь, Тофику взбрело в голову оглянуться, он увидел бы нас в спину.
Мы благополучно дотянули до конца коридора и свернули за угол.
Только тут я перевел дух. Потом взглянул на Нину. Лицо у нее побледнело и было испуганным. Но времени для объяснений не оставалось.
— Ни о чем не спрашивай, — сказал я. — Потом все поймешь.
В ответ Нина беззвучно пошевелила губами.
Я выглянул из-за угла.
Вадим стоял в противоположном конце коридора и говорил о чем-то с напудренным толстяком в черной фрачной паре. Надо было переждать.
В это время в проходе показался кто-то из оркестрантов. Повернувшись к нему спиной, я загородил собой Нину. Мужчина прошел мимо и, хохотнув, пропел густым басом:
О, море в Гаграх! О, пальмы в Гаграх!
Кто вас увидел, не забудет никогда…
Голос стих за поворотом.
— Не бойся, все будет хорошо, — сказал я.
— Я не боюсь. — Страх в ее глазах и вправду исчез.
— Сейчас мы зайдем к Вадиму. Постарайся держаться так, будто ничего не случилось.
— Я постараюсь…
Дальнейшее происходило быстро и как будто не с нами, а с кем-то другим, за кем я наблюдал со стороны, не в силах ни помешать, ни помочь, ни что-либо изменить в происходящем.
Вадима мы застали укладывающим свою флейту в футляр — очевидно, его отпустили, — но, увидев нас, он отложил инструмент и, выслушав, повел лабиринтами переходов в зал, где перепоручил высокой седой женщине, которая после коротких переговоров пообещала посадить нас на приставные места сразу, как только начнется второе отделение. Вадим, в свою очередь, пообещал встретить нас после концерта, пожелал приятно провести время и, сославшись на строгость дирижера, удалился.
Минут пять мы мозолили глаза седовласой контролерше, а потом, улучив момент, сбежали и пустились в обратный путь по закулисным лабиринтам.
Плутая узкими коридорами, я лихорадочно соображал, что делать дальше, как предупредить своих, ведь они не знали, какой оборот приняли события. Дорога была каждая минута! К черту запреты, я готов был нарушить приказ и позвонить в розыск, да где сейчас найдешь телефон. И потом: попробуй растолкуй в двух словах, почему я считаю, что нельзя оставлять эту парочку без присмотра…
