наместникам и шейхам насчет дальнейшего ведения войны…
Уже через несколько дней конница, ведомая Абд-аль-Кадиром, разгромила одну из походных колонн Клозеля, направлявшуюся в Мостаганем. К началу 1836 года эмир восстановил свой контроль в сельской местности. Французы вновь были вынуждены спрятаться за городские стены. Экспедиция маршала Клозеля в Маскару существенно не изменила обстановку в стране. По признанию историка М. Валя, «плоды этой экспедиции, прозванной «маскарадом», были незначительны».
Но одного важного результата Клозель добился: получив известие о поражении Абд-аль-Кадира в битве под Маскарой, шейхи племен махзен начали переходить на сторону французов. Первым это сделал старый противник эмира Мустафа бен Исмаил, который предложил Клозелю помощь в походе на Тлемсен. Но когда французы заняли этот город, они потребовали у шейха 150 тысяч франков в доказательство его верноподданности. Тщетно Мустафа умолял маршала поверить в его преданность. Под угрозой расстрела заложников, взятых французами, ему пришлось отдать все свое золото и драгоценности.
Абд-аль-Кадир разослал по племенам прокламацию, написанную по этому поводу. В ней он спрашивал шейхов: «Если французы подобным образом ведут себя со своими союзниками, то чего же можно ожидать от них их вратам?» Вероломство маршала Клозеля заставило часть шейхов, склонявшихся к союзу с колонизаторами, изменить свои намерения и примкнуть к эмиру.
Остальных Абд-аль-Кадир безжалостно карает. Он вторгается со своим войском в долину реки Шелифа, где племена, возглавляемые сыновьями Сиди аль-Араби, отдались под покровительство французов. В наказание за предательство эмир отнимает скот у 18 племен и казнит нескольких их вождей. Особенно сурово расправляется он с племенем борджиа, которое не раз нападало на мелкие его отряды и перехватывало его гонцов, выдавая их затем французам. Эмир приказывает обезглавить каждого десятого мужчину в племени, а само племя переселяет в отдаленный район страны.
В этот период личность Абд-аль-Кадира проявляется в отношениях с внешним миром одной, и только одной, своей стороной — той, которая выражает его миссию рыцаря ислама. Все мирское оттеснено сжигающей его религиозной идеей. Все человеческое скрыто за ипостасью призванника божьего. Он — лишь орудие всевышнего. Он — олицетворение карающего меча аллаха.
Тупики власти
Тафнский договор
Военные успехи кружат головы колонизаторам, распаляют тщеславие генералов. Желаемое принимается за действительное, намерения обретают вид свершений. После захвата Тлемсена маршал Клозель, ревностный сторонник «абсолютного господства» в Алжире, издает прокламацию об окончании войны. «Абд-аль-Кадир полностью разбит и бежал в Сахару», — читают в ней обрадованные колонисты. Победные реляции летят в Париж. Судя по ним, в Алжире остается только навести некоторый порядок, и колония будет готова к «освоению».
Но чтобы Париж в это поверил, Клозелю нужна громкая победа. Военные успехи, достигнутые в борьбе с эмиром на западе страны, весьма сомнительны. Армия Абд-аль-Кадира все еще существует. Захваченные города и укрепленные посты — всего лишь островки во владениях эмира. Маршал обращает свой взор на восток, где властвует бей Константины Ахмед, после изгнания алжирского бея объявивший себя самостоятельным правителем.
К нападению на Константину склоняет Клозеля бывший янычарский офицер Юсуф, перешедший к французам и заслуживший у них впоследствии генеральские эполеты. Он уверяет маршала, что стоит лишь французскому войску подойти к Константине, и в городе против бея начнется восстание жителей, которым ненавистно янычарское господство. Клозель легко поддается уговорам. Юсуфу обещан пост губернатора Константины. В ноябре 1836 года французское войско во главе с маршалом отправляется в поход.
Константина, в древности столица нумидийского вождя Масиниссы, вполне оправдывала свое старое пуническое название «Цирта» — «Круто обрубленная». Она была расположена на высоком и крутом утесе, который с трех сторон огибала бурная река Руммель. Попасть в город можно было только через старый мост, построенный еще римлянами. Войско бея состояло из янычар, сильного кавалерийского отряда и ополчения, набранного из подчиненных ему окрестных племен.
Подходя и Константине, маршал Клозель надеялся; что его встретят жители с-ключами от города, Однако французское войско было встречено пушечными залпами. Незадолго до этого бей Ахмед вышел из Константины с конницей и укрылся в засаде, поручив оборону города своему помощнику Бен-Аисе. Две попытки штурма были успешно отбиты осажденными. С тыла французов беспрерывно атаковала кавалерия бея. Французское войско страдало от эпидемии простудных заболеваний: стояли холода. Начинался голод, потому что, рассчитывая на быструю победу, маршал отправился в поход налегке, не захватив достаточно провианта. Армия таяла на глазах. Клозелю ничего не оставалось, как дать приказ к отступлению. Ахмед- бей в течение нескольких дней преследовал французов, изматывая их силы частыми нападениями. Когда войско вошло в город Алжир, оно представляло собой жалкую толпу больных, израненных людей, утратившую всякий военный порядок. Уже после возвращения в госпиталях от болезней и ран, полученных в экспедиции, умерло около двух тысяч солдат.
Абд-аль-Кадир держался в стороне от военной кампании в Восточном Алжире, надеясь использовать в своих интересах любой ее исход. Ахмед был сильным и опасным противником эмира среди алжирских вождей, и в случае поражения бея Абд-аль-Кадир рассчитывал подчинить себе провинцию Константину. Поражение французов позволило ему начать широкое наступление на их позиции в западных и центральных районах страны.
По приказу эмира все население подвластных ему провинций поднялось на войну против колонизаторов. Из пустыни пришли конные отряды бедуинов. С гор спустились тысячи вооруженных крестьян. Хозяйства французских колонистов повсюду были разгромлены. Все оккупированные города и укрепленные посты были осаждены, а все дороги между ними перекрыты.
Почти вся страна оказалась во власти эмира. Основу успеха обеспечила предшествующая его деятельность по объединению народа. Признавая этот факт, генерал Бюжо писал в одной из своих книг: «Не прошло и двух лет с того времени, как арабы, действуя не изолированно и разрозненно, как прежде, а сообща, по приказу и под руководством единой воли, обладавшей политической и религиозной властью, начали сжигать поместья у стен Алжира, перерезать наши коммуникации и установили полное господство в провинциях Оран, Алжир, Титтери и частично Константина».
Известия из Алжира вызывают переполох во французской палате депутатов. Вновь встаёт вопрос о целесообразности завоевания Алжира; Оппозиция выступает за прекращение алжирской войны, потому что, как заявил депутат М. Дюпэн, «она грозит поглотить последнего нашего солдата». Но большинство сходится на том, что колонизацию надо продолжать, но более умеренными способами, чем прежде. Маршала Клозеля, поборника «полной оккупации», смещают. На его место назначен генерал Дамремон, которому правительство дает наказ проводить «ограниченную, постепенную и мирную оккупацию».
Подобные наставления давались всем алжирским губернаторам, менявшимся почти каждый год. Но все эти генералы и маршалы забывали о них как только прибывали в Алжир. «Каждый новый губернатор являлся лишь для того, чтобы повторить все жестокости своего предшественника», — писал Ф. Энгельс в статье об Алжире[6].
Абд-аль-Кадир был хорошо осведомлен о политической жизни Франция. В метрополии и в крупных городах Алжира находились его агенты, которые периодически извещали эмира о текущих событиях. Эмир регулярно выписывал французские газеты и журналы, из которых для него переводили все важные статьи. Д’Эстейер-Шантерен пишет: «Отважный когда надо, осторожный в принятии решений, эмир, прежде чем действовать, ждал новостей о французской внутренней политике.
Французский историк, подчеркивая, что успехи Абд-аль-Кадира целиком зависели от развития
