себя. Она и вправду боялась узнать, что он считает ее лишь временным развлечением, не больше.
— Пора заняться едой, — сказала она, быстро поднимаясь с кровати и накидывая халат.
Элоиз спустилась на кухню и вынула из холодильника жаркое. Она как раз собиралась поставить его разогревать, когда появился Джонатан. Взгляд Элоиз упал на его широкие плечи, потом опустился на крепкий плоский живот. Она ощутила волнение, с которым было трудно справиться. Посмотрев на лицо Джонатана, Элоиз вспомнила вдруг, как оно выглядело по утрам, перед тем как Джонатан брился. Она вспомнила, как любила просто лежать рядом с ним и рассматривать его спящего. Неужели она лишится своего счастья? Эта мысль потрясла ее. Нет, не надо об этом думать. Страх мешает в достижении цели.
— Жаркое подгорит, если ты не убавишь огонь, — предупредил ее Джонатан.
Покраснев, Элоиз посмотрела на плиту, чувствуя себя девчонкой и с трудом сдерживая желание броситься ему в объятия.
Джонатан подошел к ней сзади, погладил ее волосы и нежно коснулся губами ее шеи.
— Я очень скучал по тебе, — признался он.
Ее сердце билось так сильно, что он наверняка слышал его удары. Значит, он не просто думал о ней, как сказал вначале, а скучал. Вероятно, она постепенно разрушала стену, за которой он прятался от нее. Элоиз повернулась к нему с улыбкой.
— Видимо, жаркому суждено сгореть.
Джонатан засмеялся и наклонился, чтобы поцеловать Элоиз. Их губы встретились, но Джонатан лишь коснулся их.
— Ты же собиралась поесть, — сказал он, отступив назад.
— Собиралась, — усмехнулась Элоиз.
Вдруг лицо Джонатана стало серьезным. Он обхватил руками лицо Элоиз и посмотрел ей прямо в глаза.
— Обещай мне, что больше никогда не будешь выделывать никаких трюков на мотоцикле. Я испугался до смерти.
В глазах его Элоиз видела беспокойство и неподдельный страх.
— Обещаю.
Он кивнул. Выражение его лица изменилось. На нем снова выразилась неловкость.
— Я накрою на стол, — сказал он, выпуская ее из своих объятий и поворачиваясь к буфету.
Преграда, разделявшая их, исчезла, и Джонатана это смущало. Наблюдая за ним, огорченная Элоиз видела, что он пытается восстановить разрушенную ею стену, и молила Бога, чтобы попытка не удалась.
Она вспомнила, что и прежде ей приходилось преодолевать эту стену. Так что же? Неужели ее опять ждет неудача?
Глядя на него через плечо, она была вынуждена признать, что может и не достичь цели. Но сдаваться она не намерена. Они зашли слишком далеко. Нужно собрать все свои силы и не отступать.
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
Утром все собрались на кухне.
— Рада видеть вас обоих такими счастливыми, — сказала Сара.
Элоиз сидела напротив Джонатана. Они пили кофе.
Сара поднялась и подошла к кофейнику.
— Раз уж я встала, может, вас покормить как следует? У меня есть горячая каша, — предложила она. — Какая я умница, что положила в овсянку яблоки и финики. Не помешало бы добавить в нее и ванилин.
Элоиз, посмотрев в свою тарелку, обнаружила, что съела всю кашу. Тарелка Джонатана тоже была пуста. Он, кроме каши, съел и омлет с загадочными добавками, о которых не стал спрашивать. Элоиз улыбнулась. Они оба были так голодны, что даже не обращали внимания на то, что ели.
— Спасибо, но я сыта, — ответила Элоиз.
— Я тоже, — кивнул Джонатан.
— Вид у вас какой-то уставший, — заметила Сара, продолжая разглядывать молодую пару. — Советую вам вздремнуть еще.
Джонатан хитро улыбнулся Элоиз.
— Я предпочитаю отдохнуть на работе, — сказал он хрипловатым голосом.
Сара засмеялась и налила себе еще одну чашку кофе.
Элоиз прикидывала, как убедить Джонатана провести день вместе. Сегодня ей очень не хотелось оставаться одной. Не дави на него, предупредила она себя в который раз и вдруг услышала свои собственные слова:
— Может быть, ты не пойдешь на работу сегодня?
— У меня полно дел, — ответил он.
Она увидела, как в его глазах вспыхнула гордость. Он напомнил ей, что даже если он и женат на состоятельной женщине, то все равно не может позволить себе лентяйничать.
— Я привезу тебе обед, — тут же нашлась она, давая ему понять, что уважает его решение.
Он улыбнулся.
— Ты будешь слишком отвлекать меня, а мне, кроме сегодняшней, нужно сделать еще работу, оставшуюся со вчерашнего дня. А потом мне вовсе не хочется опаздывать на ужин. Так что я возьму бутерброд.
Оставь его в покое, приказала себе Элоиз.
— Если ты обещаешь не опаздывать…
— Обещаю.
По тону Элоиз поняла, что спать им ночью не придется.
Звук подъехавшей к дому машины заставил Элоиз выглянуть в окно. Джонатан посмотрел туда же через ее плечо и прорычал:
— Зачем, черт возьми, Марк Томпсон притащился сюда в такую рань?
Привез беду, подумала Элоиз, глядя на потускневшее лицо мужа.
— Сейчас узнаю, — сказала она, направляясь к входной двери. Элоиз вышла на крыльцо, надеясь как можно быстрее отделаться от Марка, который уже поднимался по ступенькам.
— Я хочу извиниться за вчерашнее, кажется, я наговорил много лишнего, — сказал Марк, преподнося ей огромный букет. — Моему дядюшке пришлось спозаранок открыть свой магазин, чтобы я смог принести тебе эти цветы. Я помню, как ты любила орхидеи.
Элоиз почувствовала, что за ее спиной стоит Джонатан, и глянула через плечо. Да, она не ошиблась: он стоял у двери.
— Мне бы очень хотелось, чтобы у каждого из нас была своя жизнь, — сказала она, пытаясь вернуть Марку цветы.
— Я хочу, чтобы мы остались друзьями, — настаивал Марк, отпихивая от себя букет. Он взглянул на Джонатана, стоявшего у нее за спиной, потом вновь посмотрел на Элоиз и с нажимом проговорил: — Надеюсь, твои чувства проснутся. Я буду ждать.
— Красивые цветы, — сказал Джонатан, подходя к Элоиз и глядя вслед Марку. — Дорогие.
Она посмотрела на букет из орхидей, роз и папоротника. Джонатан был прав. Цветы были очень красивы.
— Он покупает их со скидкой у дядюшки.
Чувствуя, что между нею и Джонатаном вновь встает преграда, едва удержалась, чтобы не бросить эти цветы и не растоптать их. Вместо этого она заглянула мужу в глаза.
— Я знаю, чего хочу. Джонатан, я хочу тебя, а вовсе не Марка Томпсона, плевать мне на его цветы!
