— У тебя такие зовущие губы...
— У тебя тоже. — Рокси так и вспыхнула, сообразив, что произнесла это вслух. Она приказывала себе отстраниться, но тело не повиновалось ей.
Уголки его рта приподнялись в улыбке чисто мужского торжества. Он наклонился и приник к ее губам.
Сердце Рокси отчаянно колотилось. Она едва сдерживалась, чтобы не кинуться к нему в объятия.
Руки Эрика спустились от ее лица к плечам и не спеша дошли до локтей. Она не сопротивлялась, и Эрик привлек ее к себе поближе; теперь его руки ласкали ей спину.
Рокси уже хотелось замурлыкать, но тут он добрался до бедер. Неумолимая реальность обдала ее холодом.
— Нет. — Она отступила, высвобождаясь из его рук.
Эрик нахмурился, встретив ее панический взгляд.
— Я не собирался ни к чему тебя принуждать. Это был просто поцелуй.
Она отвернулась и стала собирать карты.
— Нужно идти готовить обед.
Эрик был близок к отчаянию. Он устал от этих игр. Ему нужно узнать, что движет этой Рокси Дуган! Схватив за руки, он повернул ее лицом к себе.
— Что тебе сделал твой бывший муж?
Рокси похолодела.
— Ничего не сделал. — Она попыталась вырваться.
Эрик сильнее сжал ее руки, не давая ей освободиться.
— Наверняка что-то сделал. Видно же, что ты до смерти боишься мужского прикосновения.
— Не-ет! — Крик раненого животного разорвал воздух.
Эрик и Рокси вздрогнули и, обернувшись к двери, увидели там Джейми. Он стоял белый, как простыня, зажимал ладонями рот и трясся, как лист на ветру. На лице его был написан смертельный ужас.
Эрик сразу выпустил Рокси и протянул руки к мальчику ладонями вверх.
— Я ничего плохого ей не делал и никогда не стал бы.
Рокси не могла поверить своим ушам. Джейми заговорил! Но она не успела порадоваться этому: ее встревожил ужас в глазах мальчика. Она подбежала к нему, взяла его руки в свои и ободряюще пожала.
— У меня все хорошо, честно.
— Я должен был молчать, — задыхаясь, выговорил он. — Из-за меня ты могла погибнуть, как моя мама.
— Нет, не могла. Эрик не собирался на меня нападать, — заверила Рокси малыша, выпустив его руки и нежно обнимая его. Потом добавила строго: — И вообще, ты не должен винить себя в смерти своей мамы.
Джейми оттолкнул ее.
— Тебя там не было. Ты не знаешь.
Слезы хлынули у него из глаз, и он бросился вверх по лестнице.
На мгновение Рокси оцепенела. Он не только заговорил, он перестал сдерживаться. Словно прорвало плотину, и все накопившиеся чувства вырвались наружу. В следующую секунду она бросилась за ним.
Эрик поспешил следом: это виноватое выражение, этот безумный взгляд... как бы Джейми не сделал чего-нибудь с собой.
Вбежав в комнату мальчика, они увидели, что он скорчился на полу в уголке, обхватив колени руками и по-прежнему дрожа всем телом.
Рокси опустилась рядом с ним на колени, ласково погладила по щеке.
— Тебе было всего шесть лет. Ты ничем не мог помешать отцу.
Джейми отшатнулся от ее руки, вжавшись в угол.
Эрик встал за спиной Рокси.
— Мне случалось видеть людей, в которых вселялось желание убивать, — сказал он. — Они могут остановиться только под дулом пистолета, но и это иногда не помогает, особенно если они обезумели от ярости или если их разум затуманен наркотиками или алкоголем.
Джейми поднял на него глаза. В комнате было очень тихо, пока мальчик смотрел на Эрика. Это была тяжелая, давящая тишина, от которой Рокси стало трудно дышать и каждый нерв ее напрягся до предела. Ей хотелось заговорить, нарушить это жуткое молчание, но какой-то инстинкт удерживал ее.
Эрик глядел прямо в глаза мальчику. Он видел в жизни много боли, но никогда не видел такого острого страдания, как во взгляде этого ребенка.
— Мама сказала мне, чтобы я вышел из комнаты. Чтобы я молчал. — Джейми говорил хриплым шепотом, как будто каждое слово стоило ему огромного труда. — Я хотел послушаться, но папа стал ее бить. Я хотел остановить его. Я закричал, чтобы он перестал. А он не перестал, и я подбежал и ударил его. Он толкнул меня ногой. Я помню, что отлетел и ударился об стену. — Мальчик умолк и глубоко, прерывисто вздохнул. — Потом я мало что помню. — Он нахмурился, словно стараясь сосредоточиться. — Помню выстрел. Очень громкий. Потом увидел, что мама лежит на полу. Вокруг была кровь, а она лежала совсем тихо.
Рокси осторожно взяла его лицо в ладони.
— Это было очень давно. Все уже в прошлом.
Джейми, казалось, не слышал. Он не сводил глаз с Эрика.
— Если бы я вышел из комнаты... если бы молчал... может быть, она осталась бы в живых.
— Нет, не осталась бы, — убежденно ответил Эрик. — Ее судьба уже была решена.
Вдруг Рокси осенила потрясающая догадка.
— Так вот почему ты отказывался говорить! Мама велела тебе молчать!
Джейми оторвал взгляд от Эрика и посмотрел на Рокси.
— Я не хотел, чтобы еще кто-то пострадал из-за меня.
— Если будешь прятаться от жизни, неприятности сами тебя найдут, — сказал Эрик. — И это относится к вам обоим, — добавил он, чтобы Рокси поняла: он знает, что и сама она от чего-то прячется.
Рокси пропустила намек мимо ушей, она смотрела только на Джейми.
— Я буду страдать из-за тебя, только если тебя еще раз у меня отнимут, — сказала она. — Это разбило бы мне сердце.
У него задрожал подбородок.
— Мне тоже.
Эрик ощутил укол зависти и вдруг почувствовал себя лишним. «Ты же всегда был одиночкой, — резко напомнил он себе. — Так распорядилась судьба, и так тебе удобнее всего».
У Рокси потеплело на душе. Убрав Джейми волосы со лба, она принялась уговаривать его:
— Может, теперь мы пойдем вниз, на кухню, и начнем готовить обед? Я не хочу, чтобы миссис Чамберс говорила, что я плохо тебя кормлю.
Какое-то мгновение Джейми колебался, потом гримасой выразил свое согласие.
Эрик заметил, что, пока они готовили, накрывали на стол и обедали, мальчик по привычке выражал свои мысли жестами. За десертом Эрику пришло в голову, что, быть может, его миссия состояла просто- напросто в том, чтобы помочь малышу заговорить. Ведь, если бы из-за него Джейми не решил, что Рокси грозит опасность, неизвестно, сколько еще времени он продолжал бы хранить молчание.
— Если хочешь остаться с Рокси, будет очень правильно, если ты начнешь разговаривать словами. Судья и миссис Чамберс наверняка решат, что тут заслуга Рокси, и это произведет на них впечатление.
Джейми молча смотрел на него, видимо обдумывая услышанное.
