враг, которого он ненавидел гораздо больше, чем Скэрти, и он знал, что это также и его враг.
Решив прежде всего убедиться в правильности своей догадки, капитан кирасиров обратился к леснику самым дружелюбным тоном.
– Доброе утро, друг! – приветливо поздоровался он. – Надеюсь, это маленькое происшествие, из-за которого мы так глупо повздорили, о чем я глубоко сожалею, теперь забыто и вы простили меня! А так как я всегда воздаю должное храбрости, даже в противнике, я буду очень польщен, если вы не откажетесь выпить со мной чарку винца. Я, знаете, всегда беру с собою про запас, на всякий случай... У вас тут легко заблудиться, в ваших непроходимых лесах, так вот, чтобы не погибнуть от жажды...
С этими словами он взял флягу, висевшую у него через плечо, и начал быстро отвинчивать крышку.
Его бывший враг, явно удивленный, но вместе с тем и довольный таким внезапным завершением ссоры, с радостью принял предложение и в нескольких неуклюжих выражениях пригласил кавалера зайти в его скромное жилище.
Скэрти сразу согласился и, войдя в хижину, уселся на одном из двух колченогих стульев, стоявших в комнате.
Вино тут же разлили в две оловянные кружки, и не прошло и десяти минут, как у капитана Скэрти и Уилла Уэлфорда уже завязались самые дружеские отношения, как будто капитан никогда не целовал девицы Марианны, а Уилл не ломал своего самострела об его голову.
– Все дело в том, мой храбрый Робин, – оправдывался Скэрти, – что я и мой товарищ, корнет, перехватили лишнего в то утро, а вы сами понимаете, когда человек...
– Понятно... – отвечал лесник, проникаясь все большим расположением к своему великолепному гостю, который мог стать для него могущественным покровителем. – Когда человеку хмель в голову ударит, он уж за себя не отвечает. Я знаю, что вы поцеловали девушку так просто, в шутку. Ах, черт, я и сам сделал бы это, да еще как!
– А ведь она, право, красотка, эта девица Марианна! Ваша нареченная, как я полагаю, мастер Уэлфорд?
– Ну да, у нас с Бетси вроде как все решено! – с гордостью сказал лесник.
– Вот счастливчик! Так, значит, скоро свадьбу сыграем?
На этот вопрос Уэлфорд ответил как-то неопределенно.
– Как человек опытный в этих делах, – продолжал капитан, – ведь я сам был когда-то женат, и не раз, – я посоветую вам не позволять красотке Бетси после того, как она станет миссис Уэлфорд, подносить мужчинам цветы.
– Кой черт! – воскликнул ревнивый любовник. – Что вы хотите этим сказать, мастер?
– Да просто то, чему я был свидетелем там, на поле. И, сказать вам по правде, меня это очень удивило. Уж если кто и заслужил эти цветы от девицы Марианны, так, безусловно, тот, который первым вступился за нее. А ведь это были вы, мастер Уэлфорд, и свидетель этому – мой череп, который до сих пор ноет при одном только воспоминании!
– Будь я проклят, да кому ж, как не мне, за нее вступаться! Черному Всаднику незачем было и соваться!
– Совершенно верно. Мы с вами уладили бы сами меж собой нашу маленькую ссору. Да я, знаете, уже собирался извиниться перед вами и сам чувствовал, что поступил глупо, а он как раз тут и вмешался. И, конечно, он только потому и вмешался, что хотел понравиться девушке. Я тогда сразу это заметил, хотя мне в то время ничего о них не было известно. Ну, а с тех пор я кое-что узнал, и теперь уж у меня нет никаких сомнений.
– Узнали? Что вы с тех пор узнали? – задыхаясь, вскричал Уэлфорд и, вскочив со стула, не помня себя бросился к Скэрти. – Если ты знаешь что-нибудь о Бет Дэнси и о нем, скажи мне, мастер! Скажи, и я...
– Успокойтесь, Уэлфорд, садитесь. Я расскажу все, что знаю. Но чтобы мне быть уверенным, что мне сообщили правильно, я должен знать кое-что о человеке, которого вы называете Черным Всадником. Может быть, вы мне расскажете о нем, чтобы я мог убедиться, что он и есть тот самый человек, чье имя я слышал в связи с девицей Марианной, или Бет Дэнси? Так, кажется, ее настоящее имя?
– Что вам нужно о нем знать? – спросил Уэлфорд, явно готовый выложить все, что ему было известно о Голтспере.
– Да все, – ответил Скэрти, убедившись, что ему более нет надобности остерегаться. – Я знаю только его имя. А ведь вполне может статься, что это вовсе даже и не он, кого...
– Кого? Что – кого? – живо спросил нетерпеливый слушатель.
– Я все скажу вам, мастер Уэлфорд, только потерпите немножко. Где он остановился, этот Черный Всадник?
– Где остановился?
– Ну да, в какой гостинице?
– Чаще всего я видел его в «Голове сарацина», на постоялом дворе неподалеку от Эксбриджа.
– Эх, мой храбрый Робин! Это не то, о чем я спрашиваю. Где он живет?
– Где его дом?
– Ну да, где его дом?
– Да недалеко отсюда, по ту сторону Вепсейского леса, в лощине между холмами. Это место называют Каменная Балка. Там стоит старый, заброшенный дом. Давно уж пора ему и стены и крышу починить – вот-вот развалятся.
– А гости у него бывают?
– Ну, ежели вы называете гостями разных разряженных дам и кавалеров, таких у него, пожалуй, никогда не бывает. Да и так, если считать, засветло у него никого не бывает. А вот как стемнеет, ночью...
– Ага! Значит, его друзья собираются у него по ночам! – прервал Скэрти лесника с явно удовлетворенным видом. – Правильно я вас понимаю, мистер Уэлфорд?
– Да нет, не совсем так... я, видите ли, был в Каменной Балке раз двадцать с тех пор, как он поселился в старом доме, в самое разное время и никогда не видал там ни души, кроме меня самого да Дика Дэнси. Есть у него еще слуга, чудной такой, называется индеец. Он его с собой привез.
– Но вы думаете все-таки: к мистеру Голтсперу приходит кто-то по ночам?
– Ну, это-то да! Много народу приходит.
– А что же это за люди?
– Да я никого из них не знаю. Не из наших они мест, видно. Приезжают все с ног до головы в пыли – видать, что издалека. Вот в воскресенье ночью много народу съедется, ежели судить по письмам, которые я в шесть домов разнес, да Дик Дэнси столько же. А еще целую пачку писем повез какой-то человек на запад, в ту сторону графства. Не знаю, кто он такой. Верно, какое-то собрание будет.
– В ночь на воскресенье? – живо спросил Скэрти, явно заинтересованный.
– В ночь на то воскресенье.
– А в какое время?
– Ровно в полночь.
– Вы твердо уверены в этом?
– Как же мне не быть уверенным, когда я сам должен быть там в это самое время с Диком Дэнси, чтобы присматривать за лошадьми! Много у нас будет хлопот – ведь столько народу съедется, и все без слуг!.. Ну, что вы мне обещали сказать, мастер? – спохватился лесник, возвращаясь к тому, что не давало ему покоя и ни на минуту не выходило из головы. – Вы говорили, будто вам известно, что у Бет Дэнси что-то было с ним? Ну, если только это правда и он посмел, – несдобровать ему! Уж я свое слово сдержу, пусть меня потом хоть вздернут за это!
– А что посмел?
– Обмануть Бет. Вот что! Скажите мне все, что вы знаете, мастер! Прошу вас, скажите мне!
– Так вот, если сказать по правде, – отвечал вероломный доброжелатель, медленно подыскивая слова, стараясь выгадать время, чтобы, придумать что-то похожее на правду, – я сам ни за что не могу ручаться, потому что ведь только слышал, да и то случайно, что вашу девицу Марианну видели в лесу с кавалером в очень неурочное время – поздно ночью.
