Фишки, которыми пользуются в этой игре, представляют собой плоские костяные кружочки величиной с доллар и разных цветов — белые, красные, голубые, с обозначенной на них суммой. Пользуются ими вместо денег, ради удобства. Если игрок бросает игру, он обменивает свои фишки на деньги.
Самый простой способ понтировать в фараон — это ставить деньги на од— ну из лежащих на столе карт. Вы можете выбрать любую из тринадцати. Предположим, ваш выбор пал на туза и вы поставили деньги на эту карту. Банкомет начинает метать карты из коробки одну за другой. Всякий раз, выложив две карты, он останавливается. И пока не выйдут подряд два туза, исход неизвестен. Если же вышли два туза, объявляется выигрыш. В том случае, если оба туза вышли вместе, ваши деньги достаются банкомету. Ес— ли же вышел только один туз, а второй пришелся на следующую выкладку, выиграли вы. Тогда вы можете опять поставить на туза, при желании удвоив ставку, или передвинуть деньги на другую карту. Все эти манипуляции вы вправе производить в любой момент игры, при условии, что банкомет еще не выложил первой карты.
Игра, понятно, продолжается вне зависимости от того, ставите вы или нет. Стол окружен понтирующими; одни ставят на одну карту, другие — на другую, третьи — одновременно на две и больше, так что постоянно кому-то что-то выплачивают, постоянно стучат фишки и слышится звон долларов.
Для игры в фараон никакого умения не требуется: все здесь зависит от удачи. Поэтому вы, чего доброго, решите, как и полагают многие, что шан— сы банкомета и понтирующих равны. Но это не так. Определенные комбинации карт обеспечивают банкомету известный процент, иначе кому бы пришла охо— та связываться с таким делом. И хотя случается, что банкомета упорно преследует невезение, он все равно обыграет вас, если только ему удастся продержаться.
Этот процент обеспечивается банкомету во всех азартных играх — в фа— раоне, монте, крапсе и прочих. Конечно, банкомет и не станет этого отри— цать, но на ваш вопрос ответит, что этот небольшой процент идет на «пок— рытие расходов». И будьте покойны, расходы покрываются с лихвой.
Вот каков тот самый фараон, садясь за который, я решил спустить пос— ледний цент или выиграть нужную сумму для выкупа моей нареченной.
Глава LVI. ФАРАОН
Мы вошли в зал. Так вот он, знаменитый фараон! В дальнем конце зала стоял стол, за которым и шла игра. Но ни карт, ни банкомета не было вид— но: двойное кольцо сидящих и стоящих игроков окружало стол, скрывая его от нас. Были здесь и женщины, они тоже сидели или стояли, веселые и кра— сивые женщины, разряженные по последней моде, однако некоторая развяз— ность в манерах обличала в них особ легкого поведения.
Д'Отвиль угадал: игра была в самом разгаре. Вид и позы игроков, мелькание рук, раскладывающих ставки, стук костяных фишек, звон долларов говорили о том, что здесь времени не теряют.
Подвешенная над столом огромная люстра бросала яркий свет на зеленое сукно и на лица игроков.
В середине зала стоял большой стол, уставленный разнообразными закус— ками. Тут были холодная индейка, ветчина, язык, салат из цыплят, омары, вина в хрустальных графинах, коньяк, ликеры. Часть тарелок и рюмок уже побывала в употреблении, другие стояли нетронутыми, в ожидании желающих закусить. По существу, это был бесплатный ужин, которым потчуют всех по— сетителей. Таков обычай американских игорных домов.
Однако это обильное угощение не привлекало ни меня, ни моего спутни— ка. Мы прошли прямо к столу, где играли в фараон.
Подойдя поближе, мы заглянули через плечи игроков. Что за наваждение! Чорли и Хэтчер!
Да, оба шулера сидели рядышком за зеленым столом и не в качестве простых игроков, а в роли банкомета и крупье! Чорли держал в руках коро— бочку с картами, Хэтчер сидел справа от него, и перед ним лежала на сто— ле груда фишек, долларов и банкнот. Обведя взглядом игроков, мы обнару— жили также и торговца свининой. Все в той же просторной куртке и широко— полой белой шляпе, он сидел как ни в чем не бывало, будто в глаза никог— да не видел банкомета и крупье, и лихо понтировал, по обыкновению пере— сыпая свою речь простонародными словечками.
Мы с моим спутником изумленно переглянулись.
Но изумляться было, собственно, нечему. Чтобы держать банк в фараоне, не требуется патента; вполне достаточно зажечь люстру над столом, расс— телить зеленое сукно и начать метать. Шулеры чувствовали себя здесь, как рыба в воде. Поездка по реке была для них чем-то вроде летней увесели— тельной прогулки, но в Новом Орлеане начинался сезон, и они поспешили вернуться, поэтому не было ничего удивительного, что мы встретили их здесь.
Однако в первую минуту мы с д'Отвилем оцепенели. Я уже хотел предло— жить своему спутнику покинуть зал, но тут меня заметил торговец свини— ной.
— Э, да это незнакомец с парохода! — воскликнул он, изобразив на сво— ем лице удивление. — И вы тут?
— Как видите, — отвечал я небрежно.
— Ну и ну! Вы тогда как сквозь землю провалились. Куда вы пропали? — осведомился он с грубой фамильярностью и так громко, что все обернулись в нашу сторону.
— Куда пропал? — отозвался я, стараясь сохранить спокойствие, хотя меня возмутил его наглый тон.
— Ну да! Это самое я и хотел узнать.
— Очень бы хотели? — спросил я.
— Да нет… не так чтоб очень.
— Рад за вас, — отвечал я. — Потому что я не намерен вам об этом док— ладывать.
Я с удовольствием убедился, что взрыв общего хохота, которым была встречена моя неожиданная реплика, поубавил спеси наглецу.
— Не понимаю, чего вы ершитесь! — сказал он полупримирительным-полу— раздраженным тоном. — Я вовсе не к тому веду, чтобы вас обидеть, но вы тогда как в воду канули… Впрочем, это меня не касается. Думаете попы— тать счастья в фараон?
— А почему бы и нет?
— Игра как будто неплохая. Я сам сегодня первый раз сел. Тут, как в «чет и нечет», все зависит от удачи. Пока что мне везет. — С этими сло— вами он повернулся к столу и стал раскладывать ставки.
Банкомет начал новую сдачу, и игроки, которых на время отвлек наш разговор, опять обратились к тому, что представляло для них главный ин— терес, — к кучкам денег, лежащих на картах.
И Чорли и Хэтчер тоже, конечно, узнали меня, но ограничились дружес— ким кивком головы и взглядом, который весьма красноречиво говорил:
«Так, значит, он здесь! Великолепно! Этот-то отсюда не уйдет, не по— пытавшись отыграть своих ста долларов. Как пить дать, поставит!»
Если и в самом деле эта мысль пришла им в голову, то они были не так уж далеки от истины. Ибо я в это время думал:
«Можно, в конце концов, попытать счастья и здесь. Фараон есть фараон, кого ни посади в банкометы. Когда карты мечут из такой вот коробочки, плутовать немыслимо. Да и сама игра не позволяет жульничать. Один проиг— рывает банку, а другой выигрывает у него, так что банкомету нет расчета передергивать, будь даже у него такая возможность. В самом деле, почему бы мне не сыграть против господ Чорли и Хэтчера, тем более что выиграть мне будет вдвойне приятно: я поквитаюсь с ними за свой прежний проигрыш. Сяду играть!»
— Что вы на это скажете, сударь?
С некоторыми из этих соображений и с последним вопросом я обратился вполголоса к молодому креолу.
Д'Отвиль согласился со мной и посоветовал остаться. Он тоже держался того мнения, что я могу с одинаковым успехом рискнуть и здесь.
Итак, я вынул из кошелька золотой и поставил его на туза.
Ни банкомет, ни крупье даже бровью не повели, даже мельком не взгля— нули на мою ставку. Жалкая монета в пять долларов, конечно, не могла произвести впечатления на этих бывалых игроков, через чьи руки проходили десятки, сотни и даже тысячи долларов.
Чорли метал с тем непроницаемо-хладнокровным видом, который отличает всех людей его
