время от времени садились на задние лапы, как обезьянки, будто разговаривая друг с другом.
— Степные собачки, — высказал предположение Франсуа.
— Нет, — сказал Базиль. — Я не вижу хвостов. У степных собачек хвосты сразу заметишь.
— Кто же это тогда?
— Я думаю, что это зайцы, — ответил Базиль, глядя на них из-под ладони.
— Зайцы? — воскликнул в удивлении Франсуа. — Но ведь эти зверюшки не крупнее крыс! Ты, вероятно, думаешь, что это зайчата?
— Нет, вполне взрослые зайцы. Это такая порода.
— Ха-ха-ха! — рассмеялся Франсуа. — Куда годятся твои глаза, брат! Ты думаешь, они очень далеко отсюда, не так ли? А я говорю, что они не дальше двухсот ярдов от нас, и рядом с ними даже белка покажется великаном. Нечего сказать, зайцы!
— А я все-таки остаюсь при своем мнении, — ответил Базиль, продолжая внимательно вглядываться в животных. — Хотя я и не вполне уверен… Жалко, здесь нет Люсьена! Он, наверно, смог бы сказать нам, что это за животное.
— А вот и он! — сказал Франсуа, услыхав шаги Люсьена. — Посмотри туда, Люс, — продолжал он, — видишь? Базиль называет этих малюток взрослыми зайцами!
— И Базиль прав, — ответил Люсьен, присмотревшись и разглядев животных. — Это действительно взрослые зайцы.
На лице Франсуа отразилось полное недоумение.
— Если не ошибаюсь, — продолжал Люсьен, — это порода, известная среди индейцев прерий под названием «маленький заяц-вожак». Может быть, это и какой-нибудь другой вид… В Скалистых горах и в окружающих их прериях водится много пород этих зверьков, но они очень редко попадаются на глаза. Мне бы хотелось добыть шкурку одного из них. Я уверен, что папа будет очень доволен.
— А это мы можем сделать немедленно, — сказал Франсуа. — Разве нельзя сейчас же подойти поближе и подстрелить одного из них?
— Нет, — ответил Люсьен. — Они умчатся, как ветер, прежде чем ты успеешь подойти на расстояние выстрела.
— А если натравить Маренго — неужели он не поймает?
— Думаю, что нет. Кроме того, он разорвет зайца в клочки. Нет, единственный наш шанс — это остаться здесь. Они, кажется, двигаются в нашем направлении…
Все три мальчика заняли позиции за стволами больших деревьев так, чтобы пугливые зверьки их не увидели.
А зайчики щипали траву и прыгали, постепенно приближаясь к опушке. Но двигались они наискось, и было не похоже, что они подойдут к тому месту, где стояли юные охотники. Мальчики хотели было уже продвинуться дальше вперед, навстречу зайцам, когда вдруг заметили нечто такое, что заставило их замереть на месте.
Бесшумно двигаясь среди травы и кустиков ежевики, то быстро перебегая за каким-нибудь лежащим стволом, то медленно проползая по более открытой местности, приближалось странное животное. Время от времени оно останавливалось, припадало всем телом к земле и жадно вглядывалось в прерию. Оно не видело юных охотников. Его желтые глаза были устремлены на невинные маленькие существа, резвящиеся в траве.
Животное выглядело действительно очень странно. Оно было величиной примерно с фокстерьера, но по внешнему виду не было похоже на него: рыжевато-желтый цвет, коричневые пятна по бокам и полосы на спине придавали ему вид леопарда или тигра, которых оно напоминало и своей закругленной, как бы кошачьей головой. Однако торчащие вверх уши с кисточками на концах и короткий хвост показывали, что животное в некоторых отношениях отличалось от породы тигров. Самым достопримечательным был хвост. Он был не больше пяти дюймов длиной, круто загибался вверх и выглядел так, будто его подрезали, как обычно у фокстерьеров. Но это было не так: у животного никогда и не было хвоста длиннее пяти дюймов, и именно этот короткий хвост и толстые, неуклюжие лапы, а больше всего — торчащие, с кисточками уши, кончики которых сближались, помогли юным охотникам определить, что это рысь из породы, известной под названием «рыжая рысь», которую обычно называют в Америке «дикой кошкой». Эта рысь была техасской разновидности — темнее по цвету, чем обычная рыжая.
Рысь явно старалась подкрасться поближе к зайчикам и схватить одного, а может быть, и обоих. Она знала, что бегает недостаточно быстро и догнать их не сможет, поэтому старалась приблизиться настолько, чтобы прыгнуть на них. Ей до некоторой степени благоприятствовала земля, так как хотя прерия и была открытая, но высохшая, прошлогодняя трава, видневшаяся повсюду среди новой травы, скрывала тело рыси, когда та припадала к земле.
Почти по прямой между рысью и зайцами росло одинокое дерево с раскидистыми ветвями, а под деревом находился как бы маленький островок вереска и высокой травы. Очевидно, когда-то в этом месте сгнил старый ствол или труп животного и удобрил почву. Туда-то и двигались с одной стороны — рысь, а с другой — зайцы.
Зайцы подошли очень близко к зарослям вереска, и мальчики могли теперь различить их длинные торчащие уши, стройные тельца и грациозные движения. Зверьки действительно очень напоминали обыкновенных зайцев. Однако расцветка их была другая — ржаво-коричневая, книзу светлее, но нигде на всем теле животного не было видно ни единого белого пятнышка. Мальчики с удовольствием наблюдали, как эти милые существа то обгрызали траву, то делали прыжки больше фута длиной, то смешно усаживались на задние лапки. Охотники залюбовались ими. И ты, мой юный читатель, разделил бы их мнение, если бы посмотрел на этих забавных миниатюрных зверюшек.
Вдруг мальчики увидели, что прямо против зайцев и ближе к вереску находится какой-то странный предмет. Предмет был круглый и походил на большой клубок волос или шерсти сероватого цвета, наполовину врывшийся в землю. Ни Базиль, ни Люсьен, ни Франсуа не могли сказать, был ли он там раньше. Возможно, они раньше не замечали его, так как их внимание было поглощено зайцами и рысью. Франсуа сказал, что заметил этот предмет некоторое время назад, но почти не обратил на него внимания, так как решил, что это пучок сухой травы или шаровидный кактус, который последнее время часто встречался им в прерии. Однако при ближайшем рассмотрении стало ясно, что это не растение.
Зайчики, казалось, тоже заметили его и, движимые любопытством, подходили к нему все ближе и ближе. Во внешности этого предмета не было ничего, чтобы возбудить в них тревогу. На зайцев никогда еще не нападал такой враг. По-видимому, у него не было ни зубов, ни когтей, а следовательно, им нечего было бояться.
Подбодренные отсутствием опасности и соперничая друг с другом в храбрости, маленькие существа продвигались дюйм за дюймом вперед — сначала один, потом другой, пока носы их почти не коснулись странного предмета. Вдруг тело, похожее на клубок, развернулось и превратилось в узконосое четвероногое животное, чей длинный змеевидный хвост мгновенно обвился вокруг одного из зайцев и сжал его в своих цепких объятиях. Маленькое существо издало пронзительный вопль, а его товарищ кинулся в ужасе прочь.
Опоссум — это был не кто иной, как старая самка опоссума — круто повернулся и, схватив голову зайца своими похожими на свиные челюстями, убил его одним движением. Затем, выпустив зайца из тисков, он положил его на траву и приготовился было тут же съесть. Но судьба решила иначе.
Рысь, которая кралась вперед и была уже меньше чем в двадцати фугах от вереска, явилась свидетелем этой сцены. Сначала все это ей, видимо, пришлось не по вкусу, однако через некоторое время стало казаться, что рысь скорее одобряет все происшедшее.
Очевидно, по зрелом размышлении, она решила, что так оно будет даже лучше. Опоссум избавил ее от хлопот по поимке зайца, которого рысь могла бы и не поймать. Опоссум поймал добычу, а достанется она ей, рыси.
Все эти соображения так ясно выражались во всех поступках рыси, как если бы она произнесла их вслух. Она подкрадывалась, намереваясь прыгнуть на ничего не подозревающего опоссума.
Последний, однако, прежде чем начать есть, как все, кто чувствует, что совершил преступление, поднялся во весь рост и осмотрелся, нет ли свидетелей его злодеяния. Взгляд опоссума упал на рысь, и, поспешно схватив зайца в зубы, он кинулся в заросли. Рысь, видя, что дальше прятаться бесполезно,
