прямо туда, куда ей нужно. А куда она идет, нетрудно догадаться. Только любовь может заставить девушку одну выйти из дому в такой поздний час и притом в лес, где так темно и где на каждом шагу можно наткнуться на какую-нибудь опасность. И любовь эта вряд ли была бы одобрена отцом - догадайся только он о том, куда она пошла теперь, ей никогда не удалось бы исполнить своего намерения. Гордый плантатор, несмотря на превратности судьбы, все еще цеплялся за призрак своего знатного происхождения и если бы он увидел ее теперь в лесу, в такой поздний, почти полуночный час, если бы знал, что она идет на свидание с человеком, которого он так холодно принимал у себя в доме, потому что он не принадлежал к избранному им кругу, он остановил бы приготовления к отъезду и, схватив ружье, отправился бы по следам дочери.
Девушке надо было пройти недалеко, всего каких-нибудь полмили или около этого; путешествие ее кончилось у большой магнолии, царившей над всем лесом. Подойдя к дереву, она остановилась и откинула с головы капюшон. Несколько минут стояла она совершенно неподвижно. От быстрой ходьбы по лесу и среди ночной тьмы у нее захватило дух и учащенно забилось сердце. Но она не ждала, пока оно успокоится. Взглянув на дерево, она поднялась на цыпочки, протянула руку к дуплу и опустила ее туда. Пусто! Это, однако, не огорчило ее, и она, напротив, даже с удовольствием шепнула про себя: 'Он взял его!' Но спустя минуту прибавила уже с недоумением: 'Почему же он не оставил мне ответа?' Да неужели не оставил? Нет... надо посмотреть. Она снова протянула руку и опустила ее в дупло по самый локоть; спустя минуту она вынула ее оттуда с восклицанием неудовольствия, почти гнева.
- Он мог бы дать мне знать, придет он или нет... одно только слово, чтобы я подождала его. Он мог быть здесь раньше меня. Назначенный час прошел уже.
Впрочем, она была не уверена в этом... она только думала. Быть может, она ошиблась и напрасно обвиняет его. Она вынула часы и при свете луны взглянула на них.
- Прошло десять лишних минут, а его нет здесь. И никакого ответа на мое письмо! Но он должен был получить его... Джулия не могла не положить его в дупло! Кто мог его вынуть оттуда? О, как это жестоко! Он не пришел... Надо возвращаться домой.
Она закуталась с головой в плащ и собралась уходить, но вдруг остановилась и стала прислушиваться. Нет, ничего... никаких шагов... ничего, кроме чириканья цикад и крика сов. Она пошла прочь от дерева, но не успела еще выйти из-под ветвей его, как снова остановилась. Она услышала треск хвороста... шелест листьев... чьи-то тяжелые шаги... шаги мужчины, а вдали увидела неясные очертания человека, приближающегося по направлению к ней.
'Его, наверное, что-нибудь задержало... серьезное дело', - подумала она. Обида и досада ее проходили по мере того, как человек приближался к ней; но, как уважающая себя женщина, она решила не сразу проявлять свою радость, а напротив, дать ему почувствовать, что она снисходит к нему и прощает его.
- Наконец-то вы явились! - крикнула она. - Удивляюсь, право, как вы решились на это. 'Лучше поздно, чем никогда!' Ошибаетесь, сэр, по крайней мере, относительно меня. Я здесь давно уже и не желаю быть дольше. Спокойной ночи, сэр!
Она плотнее закуталась в плащ и сделала вид, что хочет уйти. Подходивший к ней ускорил шаги, стараясь перерезать ей путь. Несмотря на темноту, она видела ясно, что руки его с мольбой протянуты к ней... Она замедлила шаги, готовая все простить и броситься ему на грудь.
- Как жестоко так мучить меня! Чарльз! Чарльз! Зачем это?
Не успела она окончить фразу, как на лицо ее легло облако, более мрачное, чем облака, когда-либо заволакивавшие солнце. Только теперь, выйдя из-под магнолии, узнала она при свете луны того, кто стоял против нее. Это был не тот, кого она ждала.
- Вы ошиблись, мисс Армстронг! Меня зовут не Чарльз, а Ричард. Я Ричард Дерк.
Ричард Дерк вместо Чарльза Кленси!
Она не упала в обморок, не покачнулась даже. Она не была женщиной, способной потерять сознание. Ничем не выказала она даже самого обыкновенного волнения.
- Да, сэр! - спокойно сказала она ему, - если вы Ричард Дерк, так что же из этого? Ваше присутствие не имеет никакого отношения ко мне и не дает вам никакого права задерживать меня. Я желаю быть одна - и прошу вас оставить меня.
Холодный тон поразил его. Он надеялся, что она, обескураженная его внезапным появлением и тем, что он увидел ее в таком костюме, испугается и смутится. Досада и неудовольствие, слышавшиеся в тоне ее голоса, заставили его опустить руки и отступить в сторону.
- Простите, мисс Армстронг, если я побеспокоил вас, - сказал он. - Уверяю вас, что это произошло совершенно случайно. Я слышал, что вы покидаете нас... что вы уезжаете завтра утром... я шел к вам, чтобы проститься. Жаль очень, если случайный мой приход сюда и встреча с вами могут показаться преднамеренными. Еще более сожалею я, если присутствие мое помешало вашим планам... быть может, свиданию. Вы ждали кого-нибудь, не правда ли?
Возмущенная таким вопросом, девушка с минуту молчала, а затем сказала:
- Если бы даже и так, сэр, то кто вам дал право задавать мне подобные вопросы? Я сказала вам, что желаю быть одна.
- О, если вы этого желаете, я должен повиноваться и избавить вас от своего неприятного, по- видимому, присутствия. Я говорил уже вам, что шел к дому вашего отца, чтобы проститься с вашей семьей. Вы, следовательно, не сейчас идете домой... Быть может, у вас есть какое-нибудь поручение, я могу передать его, если желаете.
В словах этих звучала несомненная ирония, но Елена не обратила на это никакого внимания. Она думала о том, что могло задержать Чарльза Кленси и достойна ли оправдания причина этой задержки. Она все еще надеялась, что он придет, и несколько раз украдкой всматривалась в лес.
- Кстати об ошибке вашей, мисс Армстронг, - сказал Дерк, заметивший эти взгляды. - Мне кажется, вы приняли меня за какого-то Чарльза. Я никого не знаю в этой местности, кто бы носил имя Чарльза, кроме... кроме Чарльза Кленси. Если вы ждали здесь именно его, то я могу избавить вас от необходимости ждать его дольше... Он наверное не придет.
- Почему вы это думаете, мистер Дерк? Что вы хотите этим сказать?
- Я хочу сказать, что это мне известно, - отвечал он небрежно.
- Каким образом?
- Я встретил Чарльза Кленси сегодня утром, и он сказал, что собирается уезжать, да он и собрался уже, когда мы встретились. Какое-то любовное дело, как мне кажется... Маленькая интрижка с красивой креолкой, которая живет где-то по ту сторону Натчеза. Он показал мне мимоходом вашу фотографию, которую вы послали ему. У него была и фотография креолки. Вы удивительно похожи. Мы чуть не поссорились с ним из-за этого. Он утверждал, что она красивее вас. Я не согласился с ним и готов спорить с ним снова, если он и дальше будет утверждать, что не вы самая красивая женщина в штате Миссисипи.
Сердце девушки готово было разорваться на части. Она отдала всю свою душу Кленси... написала ему об этом, призналась ему, а он так насмеялся, так надругался над нею! Променять ее, дочь гордого плантатора, на какую-то креолку. 'О, Боже!' - воскликнула она, но не с мольбой к Всевышнему, а с гневом и негодованием.
Дерк подумал, что настала самая благоприятная минута, и бросился перед ней на колени.
- Елена Армстронг! - воскликнул он. - Как можете вы любить человека, который смеется над вами? Тогда как я... я люблю вас страстно... до безумия... больше своей жизни. Теперь еще не поздно изменить ваше решение... Никакой перемены не будет... Вы не уедете в Техас. Дом вашего отца по-прежнему будет принадлежать вам и ему. Скажите, что вы согласны быть моей женой, и все будет по-старому.
Она терпеливо до конца выслушала его монолог. Кажущаяся искренность его поразила ее, хотя она не могла понять почему, да, собственно говоря, и не думала об этом... Нерешительность ее была просто машинальная и длилась она всего только минуту, а затем в душе ее снова зашевелились муки ревности... Слова Дика Дерка не были для нее бальзамом, они, напротив, еще сильнее увеличили ее горе. Она ответила ему тем же словом, повторив его трижды, и затем, не удостоив его даже взглядом, она плотнее завернулась в плащ и быстро удалилась.
Униженный, пришибленный, погруженный в отчаяние, он не посмел следовать за ней и остался у
