согласился, чтобы вы стали моей.
— Это правда? — с недоверием спросила она. — Я не верю и не поверю, пока не услышу этих слов из уст брата.
И Адель быстро промелькнула мимо коленопреклоненного Ураги и, прежде чем он успел протянуть руку и удержать ее, выбежала из палатки. Когда полковник настиг ее, Адель уже стояла на коленях возле лежащего брата и обнимала его.
— Дон Валериан, — обратился к пленнику взбешенный Урага, — я требую, чтобы ваша сестра передала вам содержание нашего разговора. Иначе я сам это сделаю.
— Моя сестра сообщила мне обо всем, об этой лжи, которую вы придумали, чтобы убедить ее.
— Довольно, сеньор. Я поступил честно, открыв всю правду. Я люблю донью Адель очень давно, это вам известно. И о чем же я прошу? Чтобы она стала моей женой! И когда вы станете моим шурином, то для меня будет радостью и долгом поддерживать вас во всем.
— Этому никогда не бывать, — твердо произнес Миранда.
— Вы так же думаете, сеньорита? — спросил Урага, не спуская глаз с Адели.
Предполагая, что, если она откажет, брата сейчас же казнят, девушка не решалась произнести роковое нет.
Дон Валериан понимал, что происходит в душе сестры, и еще раз произнес:
— Дорогая, не бойся за меня. Я тысячу раз предпочитаю умереть, чем видеть тебя женой этого негодяя.
— Безумец! — прошипел Урага. — Ну, если так, умирай! А после твоей смерти она станет моей любовницей!
Рванувшись от негодования всем своим все еще крепким телом, Миранда разорвал связывавшие его веревки, вскочил на ноги и прежде, чем Урага успел опомниться, выхватил у него саблю. И только когда он уже замахнулся, Урага отскочил от него. Миранда бросился за ним, но почти сейчас же был окружен солдатами во главе с Роблесом.
Безумная мысль мелькнула в голове Миранды.
— Адель, — обратился он молящим тоном к сестре, обнимавшей его, чтобы защитить от солдат, — милая сестра, умрем вместе!..
Адель, увидев саблю в его руке, не могла не понять смысла его слов.
— Да, Валериан, умрем! Матерь Божья, прими наши души! — прошептала она.
Сабля была уже занесена над головой девушки… Еще мгновение, и она была бы убита, а вслед за ней Миранда убил бы себя. Но любящая и преданная Кончита с отчаянным криком подбежала к ним и удержала руку полковника.
Солдаты сейчас же схватили его, обезоружили и вновь связали, а Адель отвели в палатку, приставив к ней усиленную стражу.
XLV. Перехваченная депеша
Пока в лагере Ураги происходили описанные события, ранджеры торопились до него добраться, охваченные нетерпением скорее расправиться с полковником и освободить его пленных. Но несмотря на спешку, они вынуждены были остановиться при виде распростертого на земле человека. Охотники слезли с коней и подошли к нему. На мертвеце не было никаких признаков насилия, по всей вероятности, его вместе с мулом захватил поток во время недавнего урагана. Осмотрев его одежду, ранджеры нашли в кармане запечатанное письмо на имя Барбато. Так как оно было написано по-испански, никто кроме Франка не мог его прочесть. Вот что оно гласило:
«Сеньор Барбато, как только вы получите это извещение, сразу свяжитесь со своим вождем Лизардом. Скажите ему, чтобы он встретил меня на том самом месте, где мы были с ним в прошлый раз. Достаточно взять двадцать — тридцать человек. Я приеду с небольшим отрядом солдат, несколькими женщинами и двумя пленниками. О женщинах не заботьтесь: ваше дело мужчины. Нападите на лагерь, как только увидите его. Вы не встретите никакого сопротивления, так как кроме двух связанных пленников в лагере никого не будет. Объясните вождю, что они сразу должны быть убиты, и сами присмотрите за этим, чтобы не вышло недоразумения. А я со своей стороны постараюсь возможно лучше вознаградить вас».
Когда ранджеры узнали содержание этого письма, их негодование достигло высшего предела. Хоть в нем не упоминались имена намеченных жертв, они не могли не понять, о ком шла речь. Ранджеры не могли дождаться минуты расправы с Урагой. Они точно так же ни минуты не сомневались, что Барбато, которому было адресовано письмо, и мексиканец, который вел их отряд, — одно лицо. Ранджеры даже не дали ему времени что-либо сказать в свое оправдание и повесили его на ближайшем дереве.
XLVI. Жестокий план
Расстроенный, опечаленный и взбешенный Урага вернулся в свою палатку, позвал Роблеса и вылил на него всю злобу за его неудачный совет. В конце он сказал:
— Ну, а теперь я раскрою вам свой план, на который намекал, когда вы мне так неудачно дали свой совет. Прежде чем приехать сюда, я многое подготовил. Помните, я сказал, что не возьму с собой в обратный путь пленников, а прикончу их здесь? Для этой цели я обратился к Лизарду, вождю тенавов, но таким образом, что он не будет иметь от меня лично никаких приказаний.
И Урага рассказал своему адъютанту все то, что читателю известно из его письма к Барбато.
— Теперь, господин адъютант, я надеюсь, вы поняли меня?
— Совершенно! Однако, вы ловко устроились!
— Именно ловко! — с отвратительной гримасой подтвердил Урага.
XLVII. Неудача
Вернувшись к своему первоначальному жестокому плану, Урага нетерпеливо дожидался его осуществления.
Выйдя из палатки, он направился к месту расположения ночного дозора. Он подошел к подзорной трубе и стал смотреть в нее. Через какое-то время он вдруг увидел всадника на муле. Присмотревшись, он узнал в нем Хосе — одного из своих гонцов, посланных с письмом к Барбато.
— Что это значит? — прошептал Урага. — Почему Хосе возвращается один, и где же Педрильо?
В это время всадник подъехал.
— Где Педрильо? — спросил озабоченно Урага.
— Утонул, — ответил Хосе. — Его унесло водой во время урагана. Бедный Педрильо!
Урага задумался. Так хорошо затеянный план, очевидно, рухнул.
— Но вы доехали до места расположения тенавов?
— Да, господин полковник, но Педрильо не смог передать письмо ни Лизарду, ни Барбато, так как они оба убиты. Племя тенавов постигло огромное несчастье. Белые перебили их воинов. Все племя в горе и трауре; женщины выкрасили себя черной краской и остригли волосы. Спасшиеся воины рыдают и не выходят из своих жилищ.
— Но письмо им Педрильо передал?
— Да, но они не смогли прочесть его, так что он рассказал его содержание. Но индейцы отказались исполнить ваше приказание. Они слишком напуганы, ждут нового нападения и собираются бежать.
Не дослушав последних слов Хосе, Урага торопливо направился к лагерю. Его план рухнул, надо было изобрести другой.
XLVIII. Военный суд
В первый момент охватившего его отчаяния и разочарования Урага хотел сорвать свою злобу на Миранде, убить его. Но потом он передумал и приказал послать к себе адъютанта.
— Садитесь, товарищ, — сказал он входившему Роблесу, — мы с вами должны изобразить военный суд. Мой план, о котором я вам говорил, провалился, и я должен прибегнуть к иному способу для достижения моей цели. Надеюсь, вы мне не будете противоречить и во всем со мной согласитесь?
— Само собой разумеется, господин полковник.
— Итак, объявляю заседание суда законченным и выношу приговор изменникам правительства. Мы единогласно приговорили их к смертной казни. Теперь лишь остается привести приговор в исполнение. Позовите сержанта.
— Сержант, — сказал Урага вошедшему улану, — вам предстоит очень важное дело. По имеющимся у нас данным, мы, лейтенант Роблес и я, судили полковника Миранду и доктора Просперо как изменников и
