изменившись ни в лице, ни во взоре, но, взглянув, по своему обычаю, пристально на тюремщика, спросил: - Что ты думаешь относительно возлияния из этого питья в честь какого-нибудь божества: можно или нет? - Мы приготовили, Сократ, столько, - ответил тот, - сколько считаем необходимым. - Хорошо, - сказал Сократ. - Но всё-таки должно помолиться богам о том, чтобы переселение моё отсюда туда совершилось благополучно: об этом я и молюсь теперь. Сказавши это, он поднёс чашу ко рту и, не отрываясь, без страха и колебания, выпил всё, что в ней было. До этой минуты мы удерживались и не плакали, но когда увидели, что он пьёт и уже выпил., то не могли долее удерживаться: у меня против воли полились слёзы; закутав голову в плащ, я плакал о себе самом: не его, а своё собственное несчастье оплакивал я, теряя в нём такого друга. Критон, который ещё раньше меня не мог удержать своих слёз, вышел. Аполлодор и прежде не переставал плакать, теперь же разразился рыданиями. - Что вы делаете, удивительные вы люди? - сказал Сократ. - Я выслал женщин, чтобы они не сделали чего-нибудь подобного. Умирать должно в благоговейном молчании. Успокойтесь и будьте мужественны. Сделав над собою усилие, мы перестали плакать. А он походил молча несколько времени, подошёл к кровати и, сказав, что у него тяжелеют ноги, лёг на спину так, как ему советовал речь служитель, принёсший яд. Он лежал неподвижно; служитель же время от времени трогал его ноги и голени. Сжав ему одну ногу, служитель спросил, чувствует ли он? Сократ отвечал: 'нет'. Потом он снова, нажимая руки на голени и ляжки, показывал нам, что Сократ холодеет и коченеет. - Как только холод дойдёт до сердца, - сказал он, - тогда конец. Холод доходил уже до нижней части живота, когда Сократ, вдруг раскрывшись - потому что он был накрыт, - сказал своё последнее слово: - Не забудьте принести Асклепию в жертву петуха. Очевидно, он хотел сказать этим то, что он благодарен богу врачебной науки, который посредством изобретённого им средства излечил его от жизни. - Исполним, - ответил Критон. - Но не имеешь ли ты ещё чего-нибудь сказать? На этот вопрос Сократ уже ничего не ответил, а спустя немного времени сделал судорожное движение, после чего служитель раскрыл его. Взор его уже был неподвижен. Критон подошёл к нему и опустил ему веки на открытые, остановившиеся глаза.
(* Написано Л.Н.Толстым на основе книги: Платон. Федон. Разговор. Перевод Дм. Лебедева. М., 1896 *)
