Не может быть счастья, пока не перестал думать о себе. Но этого нельзя делать не совсем. Если осталась хоть малейшая забота о себе, все испорчено. Я знаю, что это трудно, но знаю и то, что нет другого средства добыть счастье.
Э. Карпентер
8
Многим кажется, что если исключить из жизни личность и любовь к ней, то ничего не останется. Им кажется, что без личности нет жизни. Но это только кажется людям, которые не испытывали радости самоотвержения. Откинь от жизни личность, отрекись от нее, и останется то, что составляет сущность жизни любовь, дающее несомненное благо.
9
Чем больше человек узнает свое духовное «я» и чем больше отрекается от своей телесной личности, тем истиннее он понимает самого себя.
Браминская мудрость
10
Чем больше человек переносит свою жизнь из жизни животной в жизнь духовную, тем жизнь его становится свободнее и радостнее. Для того же, чтобы человек мог переносить свою жизнь из жизни животной в жизнь духовную, надо, чтобы он сознавал себя духовным существом. Для того же, чтобы человек мог сознавать себя духовным существом, ему надо отрекаться от жизни телесной. Для веры нужно самоотречение, для самоотречения нужно сознание. Одно помогает другому.
11
С точки зрения счастья вопрос жизни неразрешим, так как самые высокие наши стремления мешают нам быть счастливыми. С точки зрения долга то же затруднение, так как исполненный долг дает мир, а не счастье.
Только божественная, святая любовь и слияние с Богом уничтожают это затруднение, потому что тогда жертва становится постоянной, растущей, ненарушимой радостью.
Амиель
12
Понятие о долге во всей его чистоте не только несравненно проще, яснее, понятнее для каждого человека на практике и естественнее, чем побуждение, ведущее свое начало от счастья или связанное и считающееся с ним (и всегда требующее немало искусственности и тонких соображений), но и перед судом обыкновенного здравого смысла оно гораздо могущественнее, настойчивее и более обещает успеха, чем все побуждения, исходящие из своекорыстия, если только понятие о долге усвоено здравым смыслом, совершенно независимо от своекорыстных побуждений.
Сознание, что я могу, потому что должен, открывает в человеке глубину божественных дарований, которая дает ему почувствовать, как священному пророку, величие и возвышенность его истинного назначения. И если бы человек почаще обращал на это внимание и привык бы совершенно отделять добродетель от всех тех выгод, которые служат наградой за исполнение долга, если бы главным предметом частного и общественного воспитания было сделано непрестанное упражнение в добродетели, то нравственное состояние людей скоро улучшилось бы. В том, что исторический опыт до сих пор не давал хороших результатов для учения о добродетели, виновато то ложное предположение, что побуждение, выведенное из понятия долга, будто бы слишком слабо и отдаленно, а что сильнее действует на душу более близкое побуждение, проистекающее из расчета на выгоды, которых надо ждать отчасти в этом, а также и в будущем мире за исполнение закона. Между тем как сознание человеком в себе духовного начала, вызывающее отречение от своей личности, гораздо сильнее всяких наград побуждает человека к исполнению закона добра.
Кант
XXVI. СМИРЕНИЕ
Высшее благо человека в этом мире есть единение с себе подобными. Гордые люди, выделяя себя от других, лишают сами себя этого блага. Смиренный же человек уничтожает в самом себе все препятствия для достижения этого блага. И потому смирение есть необходимое условие истинного блага.
ЧЕЛОВЕК НЕ МОЖЕТ ГОРДИТЬСЯ СВОИМИ ДЕЛАМИ, ПОТОМУ ЧТО ВСЁ ТО ХОРОШЕЕ, ЧТО ОН ДЕЛАЕТ, ДЕЛАЕТ НЕ ОН, А ТО БОЖЕСТВЕННОЕ НАЧАЛО, КАКОЕ ЖИВЕТ В НЕМ
1
Может быть смиренным только тот человек, который знает, что в душе его живет Бог. Такому человеку все равно, как судят о нем люди.
2
Человек, считающий себя хозяином своей жизни, не бывает смиренен, потому что думает, что он ничем ни перед кем не обязан. Человек же, полагающий свое назначение в служении Богу, не может не быть смиренен, потому что постоянно чувствует себя далеко не исполнившим всех своих обязанностей.
3
Мы часто гордимся тем, что мы хорошо сделали, мы гордимся тем, что мы сделали, а забываем то, что в каждом из нас живет Бог, что, делая хорошее, мы только орудия, посредством которых делается Им Его дело.
Бог мною делает то, что Ему нужно, а я горжусь. Все равно как если бы камень, загораживающий проток ключа, гордился тем, что из него течет вода и что воду эту пьют люди и звери. Но, скажут, камень может гордиться тем, что он чист, не портит воду. И то неправда. Если он чист, то только потому, что та же вода обмыла и обмывает его. Ничего нашего нет, все Божие.
4
Мы — орудия Бога. Что мы должны делать — мы знаем, но зачем мы это делаем — это не
